— И что такого я про вас не знаю? Может мне выйти, а то зашибете ненароком.
— Исаак откуда ты его знаешь?
— От пустыни. Сам то где его нашел? Вы хотя бы знаете, что за твою голову, Ибрагим, объявлена награда в тысячу золотых динаров. Правитель Эфеса разослал гонцов.
Оглядел нас внимательным взглядом, покачал головой. — Вы, же из Химса идите?
Получив подтверждение, продолжил, — Эмир так же прислал гонца, и требует головы двух людей. Лекаря и старого воина, его слуги. Вы же так представились? Чем вы ему так жизнь испортили, что одного, что другого ищут, по всей стране. Вот что, я не хочу вмешиваться в дела эмиров. Я вам помогу, раз обещал, но вы должны будете уйти, сегодня.
Он встал и вышел.
— Ибрагим, и как же ты познакомился с Исааком?
— Он подобрал меня раненым в пустыне, выходил, и когда узнал мое имя, мы долго разговаривали с ним, он сказал: что я должен уйти. Я его не осуждаю, он храбрый и достойный человек. Он мог бросить меня там, и никто бы его не осудил, но он выходил, дал денег.
— Кто ты на самом деле, Ибрагим. Не тот беглец, который бежит, а истинный. Что тебе надо от меня? Кто тебе сказал, где меня искать. Как твое настоящее имя.
— Мухаммад. О чем ты? Меня на самом деле он подобрал в пустыне, у меня были раны, и он меня выхаживал.
— Ибрагим не лги мне.
— Я не лгу, а говорю правду, так всё и было.
— Ты лжешь, Исаак никогда, никому не давал денег, и не даст, он даже своим сородичам не дает. Так что же произошло на самом деле?
— Оговорился Я, он не давал мне денег. Я ограбил его и сбежал.
— Говори, я подожду, чего новенького придумаешь на этот раз?
Он взорвался громким криком, — Да пошел ты …. Чтоб вас обоих, два раза в гробу перевернуло. Я ВЗЯЛ его ДЕНЬГИ и УШЁЛ. Ты меня слышишь? Или тебе это надо проорать на ухо. Я говорю правду. Поэтому он на меня и злиться.
За спиной послышался голос Исаака, — Мухаммад, он правду говорит, он украл у меня деньги и увел верблюда. Если бы это не был твой друг. Здесь давно была бы стража и этого разбойника тащили на площадь.
— Ибрагим так оказывается ещё и разбойник? Ты не боялся ходить со мной? А скажи мне, кем был тот бедолага, которого зарезал Юсуф?
— А как прикажешь выжить, когда у тебя ничего нет? Когда твой конь сдох по середине пути. Вода кончилась, еды нет. Да ещё нашлись твари которые захотели забрать последнее, мою жизнь. Того дурачка, что кончил Юсуф, встретил вечером, он сбежал и пробирался домой, не судьба. Мухаммад, если сможешь, поверь мне. Я не разбойник, а жертва. Что мне сделать, чтоб ты поверил?
— Рассказать всю правду! Именно то, что произошло, Там, на самом деле. А не слухи, что ходят по пустыне. А для начала, сколько ты взял денег у Исаака?
— Там было всего двадцать динаров. Золотом.
— Сколько!! — Я посмотрел на Исаака, он отвел взгляд в сторону.
— Ибрагим ты, куда дел такие деньги? На них можно спокойно прожить год, ни в чем себе не отказывая.
— Что я и сделал. Вернее хотел, был вынужден бежать, меня нашли. Я жил в дороге, изредка заходя в города, покупал, что нужно и уходил. А потом они закончились, а потом встретил тебя, Юсуфа, напросился на работу.
— Исаак. Я прошу меня простить, и …. Я верну тебе эти деньги.
— Я тебя прощу, после того как ты вернёшь мне тридцать динаров.
Тут уже я не выдержал, — Исаак, побойся бога.
— Что Исаак! Я понес убытки. Этот сын шакала, взял не деньги, а моё сердце, и излечить его сможет только достойное вознаграждение, которое прольет бальзам.
— Вернешь деньги, Ростислав, прощу.
— Исаак, он умер, есть только Ибрагим.
— Ибрагим, сколько у тебя осталось динаров?
— Тридцать два.
— И у меня есть, двадцать. Верблюдов ты купил, в дорогу есть всё, ну, почти всё. Осталось купить припасы.
— Ибрагим отдай Исааку его деньги.
— Исаак, зови сына, я расскажу, что мне нужно, и пусть он идет, купит, я дам два динара, медных, за помощь.
— Три! Ты обещал Три. — Поправил он меня и вышел из комнаты.
— Мухаммад, Нам надо уходить….
— И что? Меня не ищут, а ищут тебя, и ты должен мне рассказать всё, как было на самом деле.
— Не верю я этому еврею. Не верю. Он сейчас сына пошлет, тот и приведет стражников. Собираемся и пошли.
Схватив за рукав галабеи, он потащил меня к дверям, через которые мы вошли в жилище Исаака. На пол дороги, мы услышали голос Исаака.
— И куда это вы собрались? Да ещё с моими деньгами. — Они стояли вдвоем у входа в комнату.
— Вот сынок смотри, что бывает с людьми, которые не верят своим друзьям, они бегут. Забывают обо всем на свете. Даже о своих словах.
Я выдернул рукав, — Ибрагим, Ты с чего так вдруг…. И я следом за тобой. Тьфу, на тебя.
— Исаак, и ты Рувэн, мы должны идти, я сам всё, что нужно куплю, слава богу, помню город немного. Исаак, я благодарю тебя за угощение и гостеприимство оказанное мне. Передай поклон Саре, я с ней обязательно поговорю.
— Ибрагим, отдай деньги и пойдем. Или ты хочешь уйти, не расплатившись по долгам?
Проворчав: что мусульманская собака, заставляет отдать деньги честного христианина, еврею. Он достал и кошеля два динара и отдал все остальное Исааку. Он взял, высыпал на ладонь, и стал пересчитывать. Мы уже стояли в дверях, когда он закончил, — Мухаммад, с тобой всегда приятно иметь дело. Ибрагим будешь в нашем городе заходи. Двери моего дома всегда открыты для друзей моего друга.
Это было последнее, что мы слышали, потом створка захлопнулась, лязгнул засов, и мы оказались на улице. Со всех сторон нас окружили крики продавцов, и покупателей азартно торговавшимися. Я огляделся по сторонам и со словами. — Нам туда — повел Ибрагима в нужную сторону.
Нужный нам переулок встретил нас мелодичным перезвоном, постукиванием маленьких молоточков и буханьем больших молотов, по наковальням. Снопом искр, вспыхивающих при каждом ударе. Я подошел к одону, мастеру сидящему на низенькой скамеечке, потом ко второму, потом вернулся обратно.
Ибрагим, видя мое расстроенное лицо, спросил меня, — Что всё плохо?
— Да старый Хаким умер, а сын его не стал продолжать дело отца, а перешел в медники. Постой здесь я сейчас вернусь. — С этими словами я нырнул в узкую щель между домами, шаг. Второй, ещё несколько и мой нос упёрся в доски. Я постучал. Тишина. Стукнул сильнее.
Прислушался, мне показалось, что там кто сопит. — Открывай, Это Мухаммад пришел.
Сначала было тихо, потом раздалось какое-то поскребывание, словно меня пытались рассмотреть в щель. Наконец я услышал старческий дребезжащий голос, — Уйди, Иблис, Мухаммад умер, а тебе я не открою.
— Старик открывай это Я, Мухаммад, я вернулся в этот город.
Позади меня послышалось сопение, кто лез в эту дыру следом за мной, я резко развернулся и выкинул вперед руку, за неё схватили и дернули, прошептав голосом Ибрагима, — Ты мне чуть глаз не выбил, а что здесь? Тут кто живет?
За спиной послышался скрип ржавых петель, — Мухаммад, заходи, и тот, кто с тобой тоже. Зажился, я, может вы иблисы, и освободите мою душу.
Маленькая узкая клетушка, с крохотным окошком в ладонь шириной, через которое с трудом пробивается пыльный луч света. В двух шагах от нас, на полу сидит, человек впустивший нас. Лицо изрезанное глубокими морщинами в обрамлении остатков волос. Крупный нос с горбинкой, нависает над впалыми губами, когда он заговорил, верней зашамкал, во рту мелькнул один зуб.
— Ты назвался Мухамадом, — Спросил дедок, слеповато вглядываясь в Ибрагима.
— Нет, уважаемый, Это он Мухаммад, а я Ибрагим.
Словно не слыша ответа, продолжил. — Я знаю, что Ты умер. Твоя душа приходила ко мне и каялась в грехах. Я простил тебя. Так поэтому прошу тебя, забери мою душу. Устал я жить в одиночестве, почти не выхожу. Вот и сейчас с трудом смог встать и впустить того, кто принесет мне успокоение. — Говоря это, старик лег на спину, вытянулся, сложил на груди руки.
— Мухаммад, — Прошептал он совсем тихим голосом, ты вернул….
Я подождал немного, потом положил руку ему на грудь, ничего. Склонился, послушал его дыхание, не было. Выпрямившись, провел рукой по лицу, закрывая глаза.