Я сходил за ними, нашел на кухне, где они обступили сидящего, на коленках у низенького столика писца, строчившего что-то в развернутом листе пергамента. Я вошел в тот момент, когда он посыпал написанное песком высушивая чернила.
— Ибрагим, Фадва, Ламис, идите в беседку. Потом Ибрагим, — Отмахнулся от него. Протянул руку. — Дай посмотрю. — Казим вложил в неё свиток. Пробежал текст глазами, вроде всё написано правильно. И забрав перо, черканул подпись в левом нижнем углу.
Оглянулся через плечо, никого, схватил помощника судьи за шиворот, потянул вперед, сделал подножку и завалил на землю, навалился сверху и продолжая удерживать за шею воткнул гусиное перо в ухо, — Дернешься, останешься глухим на всю жизнь. Откуда вы всё знаете про Якуба? — Нападая, изначально готовился к сопротивлению, крикам…. Но подомной лежал спокойный человек, не делающий никаких попыток, чтоб освободится, спокойным тихим голосом, он ответил, — И что тебе это даст?
— Иудей? Вопросом на вопрос отвечать.
— Слазь, если мы сейчас не придем, дед приползет сюда, могу сказать, что тебе тогда точно, не поздоровится.
«Здравое суждение»
Вздернув его на ноги, заглянул в его темно — карие, почти черные глаза, улыбнулся и без замаха вогнал кулак под ребра, нагнулся и прошептал на ухо, — Живи тварь.
Забрав со столика свиток, обмахнул с одежды мелкий прилипший мусор, надел приветливую улыбку и шагнул к выходу.
«Былое не забывается, что вбито палками, может быть выбито только дубиной»
На вопрос Фадвы:- «А где?» ответил:- «мол, писец так торопился, что споткнулся и подвернул ногу, но с ним всё нормально и он сейчас придет»
Судья Абдутавваб неодобрительно покачал головой, я протянул ему свиток. Пока он читал
Приготовил перо, чернильницу и песочницу и как только было сказано, что всё написанное верно, заставил всех скрепить своими подписями условие, ранее заключенное на словах.
Пока мы этим занимались. Краем глаза заметил пришедшего Казима.
Достал кошель, покопался в нем перебирая серебро и золото, отобрал самые плохие и протянул Ибрагиму, — Проводи почтенного и поблагодари за его участие к делам нашим.
Развернулся и ушел, внутри меня клокотала дикая необузданная ярость, хотелось сделать плохое, очень плохое…. Убить кое-кого.
На кухне, было тихо, пока, но уже слышались голоса идущих следом женщин. Я уселся на место писца, и с самым невозмутимым видом встретил их вопросом, — Кормить меня, кто ни будь из вас думает, или нет? Я как-никак хозяин этого дома. Они засуетились, доставая припасы и раскладывая по мискам, нарезанный сыр, зелень, чеснок, нарезанное вяленое мясо, блюдо с холодным, рисом, и большая деревянная плошка с медом.
Расставили и пошли в дом, окликнул их. — Не уходите, нам надо посоветоваться.
Вошел Ибрагим, — Жрешь?
— А что ещё остается делать. Уже всё решено.
— О чем договорился?
— Почти обо всём, единственное Якуба надо оставить в живых. Фадва, Ламис. Сколько их?
— Пятеро, — Прозвучал ответ.
Я отломил кусок от лепешки. Прежде чем откусить задал вопрос Ибрагиму, — Ты сможешь взять Якуба?
— Живым?
— Живым и здоровым.
Покрутив хлеб в руке, положил на стол. — У меня тут есть мысли поправь меня, если не прав.
Якуб по своей натуре трус, он будет стоять в стороне до последнего, и придет только когда всё будет готово. Жертвы связаны и беспомощны.
— Так Было! — Спросил я у женщин и они подтвердили моё предположение.
Значит, он останется на улице где-нибудь в стороне. Не подходя близко к дому.
Кто из его дружков должен будет выйти к нему и подать знак?
Ибрагим подергал себя за кончик бороды, — Трудно будет, если они толпой пойдут, обязательно закричат.
— Фадва, а этот, как его, — пощелкал пальцами, — ну который приходил за деньгами….
— Назир.
— Да. Назир, вот его и надо будет взят живым, а остальных …. — Я провел ребром ладони поперёк горла.
— Надо, так надо. Оружие только нужно.
— Что именно?
— Кинжалов парочку и лук с десятком стрел.
— Мало не будет?
— Достаточно, я на паре штук деревянные наконечники сделаю, далеко не полетит, но с двух десятков шагов, точно оглушу. Я чего думаю, скорее всего, они придут, чем приедут.
Мы расположимся, ты в доме, а я чуток в стороне, но поближе к воротам.
Он вдруг усмехнулся в усы, — После того как мы сходили на рынок, думаю и звать-то особенно будет не нужно. Ночь, темно. Луны сегодня не будет. Открывается калитка выходит кто-то и машет рукой, что станет делать человек, которого зовут?
И которому известно, что в этом доме куча денег. Да он со всех ног побежит, впереди своей тени. А вдруг пока он ждет, украдут то, что он считает своим….
— Ибрагим, ты делаешь успехи, ещё пара лет и ты станешь совсем умным, а я буду смиренно просить….
— Я тебе сейчас со всем смирением морду набью, — Перебил меня, — Деньги давай, успею ещё к оружейнику сбегать. Тебя можно слушать сколько угодно, ты и шайтана заговоришь до смерти. — И протянул руку, — Пять дирхемов, давай.
Пришлось, отдать. Забрав деньги Ибрагим, ушел.
— Фадва, я должен осмотреть Вашу половину дома….
Остаток дня прошел в интересном и захватывающем занятии. Надо было подготовить место встречи. В краткие моменты отдыха. Айя, развлекала нас. Казалось что ребенок, проклят злыми духами, неприятности так и преследовали её, то она перевернула на себя целый котел с водой, к счастью его только поставили на очаг. То мокрая по уши, поскользнулась в луже и с размаху свалилась в залитый костер. Я предложил посадить её в зиндан, хотя потом передумал. Она и его разнесет в пыль.(если бы знал…)
На меня несколько раз махнули тряпками и посоветовали следить лучше за ребенком.
Вернувшийся Ибрагим, отозвал в сторонку, — Два известия. Какое?
— Первое.
— За домом уже следят. Двоих видел, молоденький такой, почти пацан и старичок. Прямо напротив у забора сидит.
— А второе?
— Их будет больше.
— Оп — па, откуда узнал?
— С Анастасом, с армянином-оружейником, языками зацепились, то да сё, нашелся общий знакомый. Он мне и поведал о Якубе, даже не о нем, а о его разбойниках. Он точно не знает. Но к нему за деньгами приходят пятеро. Он один раз как-то, нанял двух, да его ребята молотобойцы, отпор дали, побили да выгнали, вечером у него дом сгорел и кузня. Ни кто к счастью не погиб. А когда в следующий раз пришли ….
— Он решил дать деньги, — Я вздохнул, — А стража что?
— Козлы. Появляются только после того как всё заканчивается. Я думаю они просто боятся.
Я поднял голову и посмотрел на темнеющее небо, первые, пока ещё тусклые звезды уже появились на нем. Тонкая линия облаков на горизонте. Могла под утро принести с собой давно ожидаемый дождь, которого не было очень давно. Дуновение ветра только слегка шевелили листву на платане. Дневная жара медленно уходила, уступая место легкой прохладе. Нагретая за день стена так приятно грела спину. До полной темноты осталось совсем немного, тяжко вздохнув, отлепился и побрел проверить где и как расположился Ибрагим. Мы с ним решили что он будет с луком, не вдалеке от калитки, походив нашли подходящее место, для этого пришлось срезать половину ветвей с росшего дерева, но за то он мог стрелять до самых дверей, чтоб не обошли с боку, навалили все дрова какие нашлись и туда же добавили старую тележку со снятыми колесами. У врага теперь оставался только один путь.
— Ты как тут?
— Нормально, — Он стоял держа в руке лук и имитировал стрельбу, подхватывая выложенные стрелы накладывал на тетиву и просто ронял, подхватывал следующую и повторял всё по новой. Когда я подошел он закончил и собирал их. — Не окликай, бей сразу, постарайся, чтоб с одного удара, было, может статься, что я не успею на помощь, хотя ты на палках меня побил, мечник из тебя дерьмовый. Оружие держи, чуть приподнятым, на уровне плеча, не забывай, потолки низкие, особо не размахнешься. Удары должны быть боковыми с оттяжкой и колющими. Если ты ещё не забыл, что я показывал….