— Ибрагим?
— Хрен ли встал, давай помогай! — Он выпрямился, приподымая за ворот лежавшего без движения человека.
— Он живой? Если сдох, нам лучше сейчас бежать отсюда….
— Да жив, жив, хватай, и потащили, пока никто не повыскакивал на шум.
Мы подхватили его под руки и трусцой припустили в обратную сторону, очень скоро мы были на месте. Двор встретил нас «мертвой» тишиной, мы затащили Якуба в дом, связали и оставили там.
Уже выходили, когда за спиной раздался стон, это очнулся один из недобитых мной. Ибрагим выругался, шагнул к ожившему, в темноте хрустнули кости, проскрипели кожаные подошвы сандалий и наступила тишина.
— Чтоб тебя перевернуло. Пошли, урожай собирать. — Проворчал он, проходя мимо меня
— Я лечить умею, а не убивать, — Ответил ему в спину
— Я и не спорю что ты лекарь, от жизни лечишь…. Заразная штука, — Донесся до меня глухой голос, со двора. — Ты долго там прохлаждаться будешь?
Ибрагим ходил и собирал стрелы, вытаскивал из тел, проверяя каждое. Обнаружился ещё один, раненый, который благополучно был переправлен на тот свет.
Всего их оказалось восемь вместе с Якубом, троих Ибрагим застрелил из лука, четверо ворвались в дом. Одного из своих он успел свалить на самом пороге, иначе мне пришлось бы совсем нехорошо. Пока я кувыркался, он выбежал из ворот и успел заметить удирающего со всех ног человека, чья белая галабея, светилась ярким пятном в темноте, навскидку всадил ему в спину тупую стрелу, сбил с ног и оглушил древком лука.
Мы стащили их в кучу, бросив у стены дома. — Знаешь, честно говоря, не верилось что справимся, особенно ты, — Ибрагим подтолкнул меня в сторону дверей, — Пошли есть вопросы, которые надо задать.
— Где Асхат? — Ибрагим присел перед пленником на корточки, — скажешь мне и будешь жить. Ты нам не нужен. Только мальчишка.
Темные тени заметались на каменной стене от зажженной мной свечи. Якуб на мгновение зажмурил глаза, потом открыл и с ненавистью посмотрел на Ибрагима и отвернулся.
Жилистые пальцы смяли лицо и заставили глядеть перед собой. — Ты наверно меня не понял. — Тихим и спокойным голосом проговорил Ибрагим, — Это он, — кивок в мою сторону, — Обещал сохранить тебе жизнь. А я нет. Могу заплатить за тебя, медный дирхем своим богам и твоя душа будет разговаривать с Аллахом. Только маленький пустяк, тебе придется постараться дружок, — Он достал кинжал потянулся вперед, поймал отползающего Якуба за штанину, взмах, и пояс перерезан, немного возни и голый по пояс пленник распят на полу.
— Ибрагим! Оставь его, зачем нам мараться с этим дерьмом. — Я склонился к уху и зашептал чего хочу сделать.
— Собака христианская! Зря я тебя не убил сегодня днем, надо было тебе кишки выпустить…. И сучку эту тоже…. Щенка хочешь? Сакалиб, проклятый развяжи меня и я покажу тебе кто из нас воин, — Я не разглядел движения, только и заметил как голова Якуба мотнулась.
— Ты не воин, ты гавно. — Всё также спокойно и миролюбиво проговорил Ибрагим и обращаясь ко мне чуть повернулся, — А так и правда, даже лучше будет. Зови. И пойдем займемся его дружками. — Вставая закончил, — не хочется мне мараться.
Мы быстро вытащили покойников, он ушел к яме, а я пошел на женскую половину.
— Фадва! Ламис! Откройте, всё кончилось. У меня для вас подношение есть.
Заскрежетал засов, дверь приоткрылась, и я увидел одну из них. На бледном лице были огромные глаза на губах играла слабая улыбка, дрожащим голосом она спросила, — А что за подарок?
— Там, — я кивком указал в сторону, — лежит связанный Якуб, — Приподнял выше светильник, пытаясь разглядеть, с кем разговариваю, — Ламис! Не узнал, богатой будешь. Так вот он молчит и не хочет говорить, где Асхат. Вы можете помочь?
— Где Асхат? — Дверь распахнулась и простоволосая Фадва, мимо меня бросилась в комнату, только и успел ухватить за локоть, — У меня только одна просьба. Не убивайте его, оставьте в живых. Договорились?
Она выдернула руку и со словами, — Да, я поняла, — Они вдвоем убежали. Я только головой покачал, это как же надо уметь вызывать в людях ненависть….
Проходя мимо, подобрал свой посох и оброненный кинжал, на всякий случай забрал всё с собой, уже когда закрывал дверь меня окликнула Ламис, — Мухаммад, одно слово.
Она подошла, склонилась к уху и зашептала. Я кивнул, соглашаясь и в двух словах рассказал что надо делать.
Я успел отойти на пару шагов, когда из дома донесся тоскливый вой….
Уже взявшись за ручку двери, услышал скрип петель открываемой калитки. Сейчас они звучали весело, им вторили голоса доносящиеся из-за плотно прикрытых створок. Потянул открывая и…. чуть не оглох от крика.
То что я увидел. Заставило меня замереть на пороге и пожалеть о своем решении. Две дьяволицы, в некогда белых одеяниях, а сейчас будучи измазаны по самую маковку выплясывали вокруг Якуба, который к счастью был жив и как успел разглядеть, относительно цел, многочисленные не глубокие порезы и царапины, струящаяся по телу кровь.
Не знаю откуда здесь взялись палки, но пока я стоял и смотрел они успели нанести десяток ударов, особенно не прицеливаясь, грудь, лицо, пах, живот, опять лицо, снова живот, снова пах. Морда Якуба (назвать ЭТО по-другому язык не поворачивается)уже начала заплывать, узкие как щелочки глаза, разбитые вспухшие губы и когда рот открылся увидел что нет двух передних зубов.
Мне самому чуть не перепало когда попытался утихомирить женщин, с трудом удалось выкинуть их из комнаты и засунув отнятое орудие пытки в дверные ручки, запереть их.
Вернулся к пленнику, присел рядом, стараясь не испачкаться, — Скажи что я хочу знать, и тогда отпущу тебя?
— Ты думаешь мне мозги отбили?
— О! так для тебя это был отдых? Хочешь я позову их обратно и они ещё раз станцуют свой танец? Мне понравился. Особенно удары, по-твоему, сокровенному, только я не буду стучать, накину шнурок, затяну потуже и только один раз проведу ножом и ты пойдешь служить в гарем Эмира. Говори где?
— Я уже им всё сказал….
— Теперь мне.
— Мой отец….
— Такое же гавно как и ты малолетний недоумок, Я тебе перетяну всё, заставлю выпить воды пару кувшинов, а потом стукнув пару раз палкой в низу живота отпущу, честно отпущу. Чтоб ты сдох не здесь, а подальше, ты будешь молить о смерти, боль сожрет твои внутренности и выест мозг. Хотя, ты же правоверный, для тебя это будет героическая смерть, но для тебя я сделаю вот такую штуку, — Склонился и зашептал.
— НЕТ! ты не сделаешь этого, какой же ты мусульманин, если пытаешь своего собрата по вере….
— Вспомнил тварь кто ты? А когда убивал Асхата старшего, ты об этом не думал?
Его лицо побледнело, и он прошептал, — Он упал, честное слово сам, его никто не трогал. Была глубокая ночь, мы пили вино медовое, купили на рынке, он ворвался к нам и стал размахивать руками и кричать. А потом поскользнулся на луже разлитого и треснулся затылком.
— А как вы оказались в этом доме сразу же после смерти несчастного?
— Мы пришли сказать ей об этом….
— Оставив труп в бане остывать, вместо того чтоб принести его сюда, — Разговаривая, я не прекращал копаться в своей поясной сумке, вынимая из неё разные предметы.