Выбрать главу

Он чуть не забыл, надо же снадобье остудить. Генашио взял тряпку, обернул чугунок и вышел с ним в сенки. Там поставил на пол, да немного неловко. Сверху чуть-чуть выплеснулось. Потом затру, решил он и поспешил в дом. Почему-то сильно захотелось пить. Он выпил две кружки воды и вернулся к чугунку. Накрыл его сверху крышкой и оставил на сквозняке.

Когда он стал возвращаться в дом, то обратил внимание, что то, что выплеснулось из чугунка, куда-то исчезло. Неужели кот съел? - подумал Генашио. Да и бес с ним. И другие заботы овладели Генашио.

Нужно было приготовить мазь для коня хозяина, нужно было готовиться ехать в дальнюю деревню, там заболели четверо детишек, надо их лечить.

Поместье просыпалось. По заднему двору начали ходить крестьяне. Дети бегали за гусями и утками, подростки хлопали хворостинами по задам коров, а собаки покусывали отставших. Стадо выгоняли на пастбище.

Генашио потрогал чугунок, все еще горячий, потом прислушался к своим ощущениям, ничего. Неужели не получилось? И он мало добавил пятой травы. Что делать? А может и получится… Надо подсказать, чтобы хозяин выпил больше медовухи, и сила у него появится. Да, еще и девкам пообещать что-нибудь, чтобы по активнее были… Густое снадобье Генашио разбавил жидким земляничным вареньем. И запах вроде бы стал гораздо меньше.

Мелькнула мысль, а если еще попробовать? Нет, он не будет рисковать своим здоровьем. Так и загнуться недолго с этими экспериментами.

Пришел час, когда нужно было идти к хозяину. Генашио уже побывал у девок. Все четыре были как на подбор: круглолицые, румяные, с крутыми бедрами, большими грудями, от них пахло даже по-другому, вот, что значит в деревне живут. И вот тут в теле у Генашио появилось необычное ощущение. Но он не придал ему никакого значения, мало ли что бывает.



Глава 2


2 глава

Генашио поднимался по крыльцу к хозяину и думал, а что если не сработает снадобье, то куда бежать. Бежать было совершенно некуда. Если только наняться на какой-нибудь корабль и отправиться в другие страны. Но его в таком возрасте уже не возьмут. А в городе работу найти очень трудно. Физически работать не может, а чтобы торговать, знаний не хватает.

Хозяин в шелковом фиолетовом халате сидел перед окном и смотрел на двор. Он уже знал, что девок привезли, и поэтому ему срочно нужно было снадобье. Наконец-то его принесли.. Что-то сегодня Генашио какой-то странный, чудной. Если бы он не умел лечить, хотя и лечит плохо, больно делает, вон все жалуются, то давно бы отправил его восвояси.

Когда Генашио открыл глиняный кувшинчик, хозяин поднес его к носу и понюхал. Потом поморщился и глянул на Генашио. Тот пожал плечами, потер бороду и стал смотреть в сторону.

- Сколько принять ложек? - спросил хозяин.

- Четыре, хозяин, - отозвался Генашио.

Хозяин взял серебряную ложку и помешал снадобье. Потом подцепил жидкую массу и вывалил в рот. Прожевал, прислушался к ощущениям, съел еще три ложки и потянулся за водой. Запил все это и откинулся на спинку стула. Потом махнул рукой, - иди.

Генашио шел по двору и размышлял, а что если не сработает снадобье? Чем он оправдается перед хозяином? Тем что пропорции не соблюдал? Нет, это не пойдет. Хозяин тогда обвинит его в том, что он хочет отравить его.

- Генашио, Генашио! - раздался крик.

Он обернулся и увидел, как к нему бежит баба. Странно вроде бы и обыкновенная, но сегодня она показалась ему почему-то привлекательной. И даже ее толстый зад выглядел вполне ничего.

- Слушай, - торопилась женщина, - там сноха у нас порезалась. Кровь надо остановить. Давай быстрее, а то кровью истечет. И вдруг эта женщина как-то по-особому глянула на Генашио.

Генашио поспешил за ней, и точно, завернув за угол, он увидел двух женщин, которые возились с третьей. Она сидела на бревне и держала на весу левую руку. На предплечье была небольшая рана.

- Стоило ли его дергать, - подумал Генашио. И заглянул в глаза молодой женщине. У той была паника и ужас. Есть люди, которые сильно боятся крови, даже в обморок могут упасть, возможно она из таких.

Он подошел к ней и наклонился, взгляд его упал на открытый сарафан, он увидел налитую грудь и голова его закружилась. Забытые ощущения, ведь ему было уже за сорок и он был одинок, нахлынули на него и заставили переживать вернувшуюся на время молодость.

Ему, надо признаться, было совсем не до раны молодой бабы. Он не мог оторваться от ее груди. Дальше он начал замечать ее крепкий зад, устроившийся на бревне, полные руки, покрытые нежной кожей, свежий запах женщины. Губы его зашевелились, он начал что-то говорить по-латыни.