Сзади послышалось шарканье. Это сосед встал и начал двигать деревянные старые стулья. Из четырех стульев он построил квадрат. На столе лежал клочок газеты, на нем сосед отметил схему расположения стульев. А дальше началось нечто странное. Сосед начал ходить вокруг стульев необычными траекториями. Он то замирал на несколько секунд, то ускорялся, и примерно раз в несколько минут подходил к столу и огрызком карандаша что-то помечал на своей схеме.
Так сосед ходил почти до ужина. После ужина он улегся на кровать, сейчас уже разрешалось, и, поглядывая в потолок, морща лоб, делал на клочке газеты свои пометки.
Профессор пытался заговорить с ним, но тот молчал. Пришлось профессору просто лежать и думать. А думать особо было нечего. Первое, что должен был сделать профессор, если удастся сбежать отсюда, это найти Генашио. Потом попытаться найти парня изобретателя, скорее возвращаться домой. Домой, только домой. Здесь ему не нравилось. Ему уже не хотелось общаться со своими родителями, и честно говоря, даже идея увидеться с изобретателем, уже не казалось хорошей.
Спал профессор неспокойно. В самом углу комнаты, под потолком, закрытая металлической сеткой горела небольшая лампочка. Под ее неверным светом сосед ходил между стульями. Правда, ничего не записывал, но зато бормотал. Профессор ничего не мог разобрать. Так отрывки слов, что-то про пространство, про измерения, про волны и корпускулы…
Утро началось с движения по коридору. Охранники открывали двери, и уборщица выносила ведра с крышками. Профессор сходил ночью на ведро, а что делать, надо применяться к обстоятельствам.
После завтрака соседа оставили в комнате, а вот профессора вывели на прогулку. Он в группе таких же больных, в больничной полосатой пижаме гулял по песчаным дорожкам и внимательно изучал заборы, где они были видны. А они были довольно высоки. Четырехметровые, с колючей проволокой наверху, они казались неприступными. И все равно профессор прикидывал, как можно использовать доски от скамеек, как составить их так, чтобы можно было залезть на забор, и потом спуститься на той стороне.
После прогулки сосед, наконец, начал разговаривать. Он спросил, - ты не знаешь, сколько может быть вариаций в пространстве? Профессор не понял его, - каких вариаций?
- Ну, например, я могу положить карандаш на левый край стола или на правый, или на другую сторону стола. Вот сколько всего может быть?
Профессор заинтересовался и начал составлять формулу. Собственно, ничего сложного не было. Нужно было посчитать, сколькими комбинациями можно положить карандаш и все. Это просто. Профессор высчитал площадь карандаша, стола. И начал считать. Получилось около пяти тысяч, но ведь карандаш можно положить не только вдоль, но и поперек, и под разными углами. Профессор снова посчитал, уже получилось около пятидесяти тысяч положений. Все это он высказал соседу. Тот выслушал, почесал затылок, - много. А вот в реальности сколько? И тут же пояснил, - ты же не на каждое место готов положить карандаш, а туда куда удобнее. Профессор снова посчитал, вышло несколько сотен положений.
Сосед заулыбался, - все сходится. Так и надо считать. Значит, я иду правильным путем.
Напрасно профессор пытался узнать, что это за теория. Сосед ничего не говорил до ужина. Так как столовая была небольшая, ужинали в две смены. После ужина всем дали таблетки, кроме профессора.
Их с соседом сопроводили до комнаты и закрыли. Сосед посидел на кровати. Потом он встал, прошелся между стульями, они в этот раз стояли уже по другой схеме, сел на кровать и углубился в размышления.
- Ты как относишься к шоколаду? - вдруг спросил сосед.
Профессор пожал плечами. Тогда сосед таинственно улыбнулся и прищурился. Потом снова углубился всвои мысли.
Профессор улегся на свою кровать и начал дремать. Время тянулось так медленно, что профессор просто сходил с ума. Его деятельный ум постоянно искал задачи, ему нужна была нагрузка, работа. А здесь даже бумаги и ручки не было, чтобы при размышлении записывать результаты.
Постепенно профессор задремал. Ему снилась дача, цветы, за которыми ухаживала жена. Даже приснилась председатель сада, женщина жесткая и строгая.
Внезапно профессор открыл глаза. В комнате было тихо. Он повернул голову в сторону кровати соседа, но того не было. Он даже не слышал, как его вывели. Наверно, на процедуру, решил профессор и снова хотел погрузиться в сон. Но не спалось, было тревожно на душе. Как там в его времени, наверно, жена подняла на ноги всю полицию. Ищут везде. Они так неожиданно исчезли с Генашио… Кстати как он тут. Наверно, ждет его в съемной комнате, и переживает…