- В твоем опросе написано, что ты применял какие-то методы магии. Конечно, я не верю во все это, но определенный интерес имею. Разумеется, с научной точки зрения, - объяснил доктор.
Генашио смотрел на доктора и понимал, что этот человек глубоко несчастен, не любит свою работу. Скорее всего, и в семье у него неурядицы.
- Ты, братец, скажи мне, ты на самом деле применял магию или только так?
Генашио решил на этот раз сказать правду, но не всю, - да применял.
- Интересно, - оживился доктор и полез в ящик стола. Оттуда он сначала достал флакончик коричневого стекла, отлил из него в мензурку и тут же выпил. Сморщился, затем понюхал левый указательный палец. Затем поставил все на место. Потом посмотрел на Генашио поверх очков. Погладил стол, и снова залез в стол, и достал старую потрепанную книжку. Он показал ее Генашио, - вот у одного пациента забрали. Умом повредился на этой книге. А она еще девятнадцатого века. Папюс, Практическая магия. Ты случайно не встречал такую книгу?
Генашио покрутил головой. Он читать еще не научился на этом языке. Как он мог читать эту книжку.
- Я вот что думаю, дружок. Я тебе откровенно скажу, не нравится мне эта работа. Не нравится и все. Я тебе предлагаю следующее. Ты меня учишь своей магии, а я на тебе действие нового препарата проверять не буду. А он очень такой сильный…
Что оставалось делать Генашио, конечно, он согласился. Тем более, что хотел поскорее бежать отсюда.
Дальше доктор покраснел еще сильнее, и Генашио начал понимать, что скоро доктор не сможет говорить. И из этого заведения надо срочно бежать. Никак ему не хотелось испытывать на себе действие нового препарата.
- Знаете, доктор, - сказал Генашио, - давайте я подготовлюсь и потом начну ваше обучение.
Доктор открыл ящик стола, заглянул туда, потом покосился на Генашио и согласился. Когда он нажал кнопку и вошел санитар, то глаза его были довольно мутными, а слова невнятными. Но здоровый санитар его понял и забрал Генашио.
В палате Генашио присел на кровать к профессору и доложил обо всем. И тот начал думать, как бежать отсюда. Для этого нужно было найти помещение, свечи, карты и формулы. Профессор спросил о формулах у Генашио и с облегчением узнал, что формулы нашли свое место в голове Генашио, и готовы работать в любую минуту. Про Толика они забыли, не до него было, самим бы унести ноги.
Но Толик не забыл про них. Он подошел сам, подвинул стул, сел на него и начал говорить.
- Я не хочу с вами в будущее. Я хочу в прошлое, - сказал он.
Профессор уставился на него. Генашио тоже повернулся к нему. Толик же невозмутимо продолжил, - если вы забросите меня в прошлое, то я расскажу профессору свои наработки.
Профессор насупился, он никак на такое не рассчитывал. Какое прошлое, надо быстрее отсюда бежать, пока за них не взялись по-настоящему. Никаких наработок ему уже не надо, быстрее бы домой добраться. Слишком опасно здесь становится.
Профессор обещал подумать, и Толик ушел к себе на кровать. Они с Генашио остались сидеть на кровати профессора и молчали. Каждый думал о своем. Генашио повернулся к профессору и сказал, - знаешь, Михалыч, а ведь мне нужно обратно, в мое время.
У профессора открылся рот. Как это в его время? Нет! Это невозможно! Надо быстрее домой и все тут. Никакого прошлого.
Профессор спросил Генашио, с чего он задумал путешествие в свое время? Разве он не сбежал оттуда? А как же Вера? Он что бросить ее собрался? Генашио молчал и ничего не говорил. Так они и разошлись по кроватям. И оттуда недовольно поглядывали друг на друга.
Ночью профессор долго не мог уснуть. Встал и пошел к кровати Генашио. Там, сев на край кровати, начал шепотом убеждать Генашио отказаться от своей затеи. Он шептал, что сделает документы Генашио, и тот сможет жениться на Вере. И даже найдет ему работу в своем институте. Он говорил и говорил. Он своим шептанием надоел всем, кто не мог уснуть. И только ловко брошенный тапочек прервал словоизлияния профессора. Ответа от Генашио профессор так и не добился.
Глава 15
На следующее утро на работе профессор пытался сесть на другое место на конвейере, но мастер не позволил ему этого, и пришлось профессору устроиться рядом с Генашио.
Долго молчать профессор не смог. То ли его преподавательская деятельность наложила отпечаток, то ли от природы, но говорить профессор очень любил. Вот и сейчас, несмотря на ссору вчера вечером, он пытался разговаривать с Генашио. Тот односложно отвечал, но сам даже не смотрел на профессора.