Вера оглядела все и стала думать, куда идти. Все эти мужские игры ей надоели. Ей нужно было приложить свою женскую энергию на пользу делу. Но дела не было, и потому пользы тоже не было.
- Пойдем к воротам. Надо выбираться отсюда. Похоже, мы попали в прошлое. Значит, я ошибся в расчетах. Но почему? - и профессор углубился в свои мысли.
- Вы чего тут стоите? - раздался голос над головами путешественников во времени. - Давайте ко всем. Берите все свои вещи и вперед!
Наверху никого не было, напрасно они задрали головы и искали в небе что-то похожее на летающий аппарат.
- Ну чего вы на меня уставились. Вперед, говорю, - уже с нажимом проговорил голос.
Над ними кругами летал ворон. Но не их ворон. И из его закрытого рта доносились громкие приказы.
Они пораскрывали рты, особенно Генашио. Ворон снизился, и глаза у него начали моргать красным светом. Неожиданно у него включилась сирена, и еще пошли какие-то странные волны. Они своей вибрацией толкали людей в сторону ворот. Пришлось им подчиниться. Путешественники побрели к воротам. Им показалось, что они опять попали под власть какого-нибудь самодура.
Ворон выключил волны, и глаза его больше не моргали. Говорить, однако, он не перестал.
- С вами же договаривались. Что вас не устраивает? Зарплата? Кажется она приличная. Кто еще за такое может столько получать? Так что не сопротивляйтесь и идите, работайте. Напоминаю, у ворот найдете Солькина, к нему и подойдете. Он вас определит, - закончил ворон и, пролетев над самыми головами, улетел.
- Это что? - спросил Генашио.
- Обыкновенный дрон. Только искусно сделанный, в виде ворона. Странно, я даже не заметил у него винтов, - озадачился профессор. Он не переставал оглядываться по сторонам. И неожиданно хлопнул себя по лбу, - ну, конечно. Это же Генуэзская крепость. Значит, мы в городе Судаке, в Крыму. И как я мог забыть…
Никто не реагировал на слова профессора. Генашио эти названия ни о чем не говорили, Вера же была в своих мыслях. Она вспоминала свою прошлую жизнь, оценивала сегодняшнюю. И немного недоумевала, как же так получилось? Встреча с Генашио, и вдруг ее размеренная скучная жизнь резко изменилась. Так изменилась, что ей иногда казалось, что лучше бы все осталось по-прежнему. Но глядя Генашио, она улыбалась, и вздорные мысли быстро таяли.
Когда они подошли к толпе у ворот, профессор спросил у первого попавшегося мужчины, где им найти товарища Солькина. Мужчина показал на высокого человека, одетого в теплый воинский костюм, тот воспитывал двух молодых людей. Профессор спокойно ждал, когда Солькин закончит, но тот и не думал прекращать свое занятие. Тогда профессор, оставив своих друзей, подошел к Солькину и спросил, - скажите, что нам делать? А то ваш ворон не отпускает нас…
Солькин, наконец, обратил на профессора внимание. Он внимательно посмотрел на него, потом поднял руку ладонью вверх, сделал движение пальцами и над ладонью появилась цветная картинка. Какой-то человечек кривлялся, и писклявым голосом отчитывал Солькина. Солькин спокойно выслушал своего начальника, закончил разговор и повернулся к профессору.
- Вам же все объясняли, ну что за люди. Идите вон туда, - он показал вправо, там сидели и лежали люди, крестьянского вида, похожие на них, - сядьте там и ждите. Кстати, какие у вас номера? А-а-а… - он махнул рукой и отвернулся.
Профессору было обидно. Но он сдержался. Вернулся к своим спутникам и повел их вправо. По пути начал объяснять, что, скорее всего, здесь занимаются реконструкторы истории. У них в институте были несколько ребят, которые занимались в таком клубе. Что народу не хватает, со стороны, наверно, и нанимают.
Генашио снова ничего не понял, да и Вера смутно представляла, чем они занимаются.
Когда они подошли к группе, к которой их послали, и только собрались сесть, как у них над головами разгорелась битва. Один из воронов нападал на другого. Тот пытался увернуться, кричал человеческим голосом. Ругался, смеялся, требовал, и даже матерился, но нападающий ворон молчал и только норовил схватить противника за голову и затем перевернуть его.
Толпа сначала спокойно смотрела, потом зрелище захватило ее, и уже одни начали подбадривать защищающегося ворона, другие болели за нападавшего. Битва длилась уже больше минуты. Птицы крутились, иногда сталкивались, и тогда летели перья. Силы были примерно равные.