Не напрасны опасения: ночью в дом врывается пьяный румын, тщательно ощупывающий в темноте худенькие тельца детей на предмет наличия грудей. В это время под кроватью затаившие дыхание девочки нашептывают пересохшими от страха губами охранный 90-ый псалом «Живый в помощи Вышняго». И помощь приходит: распоясанный незваный гость не солоно хлебавши внезапно убирается восвояси. «Совпадение» – небрежно бросят неверующие современники. Что ж, послушаем продолжение истории. Возможно, вы перемените мнение.
Девочкам потайными тропами удалось пробраться в родной Новороссийск. А там – на постое у них дома уже квартирует немеций офицер. «С виду интеллигентный, хорошо владеющий русским», – поясняет рассказчица.
Через месяца два-три заканчиваются у семьи припасенные для поросенка с довоенных времен кукурузные початки, благополучно укрытые в подполе. Наступают голодные времена... И как раз «вовремя» подбирается к маме нашей героини сей «интеллигентный» немец, упрашивая отпустить девочек на временную работу: помощь в переписи населения – тут, недалеко, мол, в соседнем сельце. Посулил неплохой заработок. Бог весть, на что рассчитывала мамаша, но она доверяется вражине и отправляет дочку с юной родственницей – якобы потрудиться.
Свежим ярким утром поджидает девочек личная пролетка, кучером – румынский молодой солдат. Долго тянутся мили дремучих лесов... У девоньки зреет догадка, что отнюдь не на работу их везут... «Что же деревни все нет – говорили же, что неподалеку?» – задается тревожный вопрос. «Скоро уже...» – бросает через спину немец на облучке. Смеркается. Зазябшая, оробевшая родственница-подросток жалко жмется к нашей юнице. Подруливают к деревенской избе... В выходящей изящной, накрашенной фрау бедная девочка опознает свою одноклассницу из новороссийской школы, под ручку с немецким офицером! «А ты что здесь делаешь?» – изумляется наша героиня. Увы... риторический вопрос, мозаика сложилась.
В избе – ломится явствами стол, девочкам с надменной вальяжностью предлагают подкрепиться. Они голодны: целый ведь день путешествовали. Да какое там! От страха ничто нейдет в рот. Улучив минутку, наша маленькая бойкая девуля под благовидным предлогом направляется к русской хозяйке и передает сложенную салфетку. «Спасите нас!» – начертано на смятой бумаге. «Делайте, что вам велят», – безнадежно откликается хозяйка.
После изрядного винопития заправила попойки – старший по званию офицер, брюхастый сороколетний дядька – распоряжается приступить к танцам. Снова появляется расфранченная одноклассница, вальсируя со «своим» немчурой. Зою, родственницу, облюбовал пахнущий перегаром старшой – тянет к себе за руку на танец. Перепуганная ровесница тревожно оглядывается на подругу, как бы ища защиты. «А я что могла сделать?» – расстраивается рассказчица. «Иди», – кивнула она тогда, напуская на себя уверенный вид. И вот красномордый мужичина обжимает в танце понравившуюся выпуклыми формами бедную Зою, а та все жалобно оглядывается на затаившуюся спутницу. «Живый в помощи Вышняго...», – шепчет тем временем горячими губами вжавшаяся в стул подруга.
К застывшей в бессилии, молящейся девочке смущенно приближается кучер – румынский юный солдатик, пригласить на танец. Находчивая барышня выдвигает встречное предложение: «А давайте лучше поговорим?». Тот послушно усаживается рядом. «Вы дома семью оставили?» – интересуется смекливая малолетка. Хлопчик с живостью повествует о семье, о братьях и сестрах. «А что, если ваших младших сестер обманом привезли бы на забаву?» – совестит она собеседника. Тот откровенно конфузится. «Сегодня я не могу ничего предпринять», – оправдывается он, – «но завтра я спрячу вас в моей сторожке, запру на ночь». Ах, пережить бы эту ночь...
Дым коромыслом – захватчики пируют, уже давно заполночь. Пьяненькие разбредаются по постоялым жилищам. Налакавшийся спиртного, расплывшийся старший чин уже лыка не вяжет, мычит нечленораздельное. Денщик тащит его под руку в опочивальню, с трудом стаскивает сапоги, укладывает хрюкающего и рыгающего офицера в койку. Схоронившиеся на диване девочки трясутся от мысли, что жирный может проснуться в любую минуту, и затребовать Зою. Неистово молятся, не смыкая очей, всю ночь напролет.
Наутро вчерашние прожигатели жизни заявляются вновь – позавтракать и опохмелиться. Румынский юнец смотрит выразительно, подавая барышням тайные знаки – и выходит. Улучив минутку, под благовидным предлогом физиологической надобности, девочки также удаляются во двор. Там их поджидает нежданный спаситель – и живо прячет в свою скромную дощатую постройку. Клацает замок, девочки, поджав ноги на сене, продолжают молиться... «яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранить тя во всех путех твоих...», – без конца произносится с надеждою. Неизвестно, хватились ли их в те бесконечно длящиеся сутки; изможденные девоньки забываются зыбким тревожным сном.