Ну, что же, подумал Максим.
Регенерация?
Он резко поднял нож и вонзил его в руку.
Ослепительная боль взорвалась в голове, и Максим на мгновение вырубился.
Но этого мгновения сознанию хватило, что бы снова вернуть его в прошлое.
Они стояли на пологой крыше, а под ногами, по металлу, гуляли веселые солнечные блики. Здесь, наверху, были только Максим, Петровский и жизнерадостный осенний ветер. Он нес ароматы цветов и травы, горьковатый запах пожухлых листьев и ностальгическую осеннюю грусть, которой дышит природа, еще помнящая о лете. Конечно, здесь не было даже и намека на сизую московскую гарь, которой пропитано в городе все: дома, мостовые, машины, люди. Наверное, и жизнь здесь была такая же — легкая, сладкая и непринужденная. Настоящая трудовая жизнь богов российского Олимпа.
Сюда, в дом Петровского на Рублевском шоссе, они приехали после встречи на Новом Арбате. Всю дорогу Максим нетерпеливо пытался вернуться к утреннему разговору, а Тарас лишь отнекивался и сосредоточенно вел машину.
— Как тебе вид? — осведомился Тарас. — Высота, кстати, обычного пятиэтажного дома. Ненавижу, если честно, низкие потолки.
— Я приехал сюда не видами любоваться, — буркнул Максим. — И не архитектурными изысками.
Петровский облокотился на перила ограждения.
— Вопросы, — сказал он задумчиво. — Всем нам нужны ответы на вопросы.
— Да, нужны, — сказал Максим. — А мне нужны они больше всех.
— Ты спрашиваешь, что с тобой происходит, — повернулся к нему Тарас. — Хороший актуальный вопрос. Больше скажу — отличный вопрос! Но ответа у меня нет. Я скажу тебе так: толком не знаю. Происходит превращение. Был ты и появляется новый ты. У каждого это превращение происходит по-своему.
— Значит, вот как, — нахмурился Максим. — Дали лекарство, а теперь: не знаю, понятия не имею. Как-то это трусливо выглядит, не считаете?
— Тебе лекарство для чего давали?
— Чтобы жить долго и счастливо.
— Так, живи! Что тебе мешает?
— Вопросы.
— На большинство твоих вопросов ответов нет. Однако, если тебя это хоть как-то успокоит, могу сообщить совершенно точно: свои возможности ты еще даже не осознал до конца. Нужно время.
— Мне нужно не время, — упрямо произнес Максим. — Ну, как вы, Тарас, не понимаете? Вы сказали, что я стану нечеловеком. Кем? Мне нужно знать: что было в пробирке? Это была кровь. Чья? Какого-то животного? Или все-таки, человека?
Петровский посмотрел вниз.
— Рано, — ответил он. — Ты еще не готов к этому.
Максим вздохнул.
— Послушайте, Тарас. Не стоит прикидываться дремучим гением с Тибета. Вам это не идет. Тем более, что я не малолетний пацан. Я давно уже созрел и хочу услышать ответы. Что было в пробирке? Кем или чем я стал? Эта штука нечто из арсенала военных? Или… черт, кровь инопланетянина?! Тарас, ну, пожалуйста! Мне нужен ответ!
— Зачем? Тебе плохо?
— Нет, черт возьми! — взорвался Максим. — Мне очень хорошо! Так хорошо мне не было лет двадцать! Но это неправильно! Так не может быть! Я достаточно образован, чтобы знать о старении организма. Я… я просто боюсь себя, Тарас. Я чувствую, что я перестал быть собой. Это я и в то же время не я. Кто я теперь, Тарас?
— Кто ты теперь?… Дурацкий вопрос…. А кто я? Кто мы все?
— У меня нет времени заниматься софистикой, — нетерпеливо сказал Максим. — Я просто хочу ответов.
— Он, видите ли, ответов хочет… Ты, Макс, теперь совершенно другой. Ты не сумеешь это осознать за пять минут. Это очень долгий процесс, наверное, длинною в жизнь. А сейчас… Ты просто должен принять это новое и научиться себя контролировать. Иначе жизнь твоя превратится в бесконечный клубок неразрешимых проблем.
— Да плевал я на свои проблемы! Неразрешимые, тоже мне…. Эти подонки еще поплачут кровами слезами!
— Как заговорил, — закатил глаза Тарас. — Думаешь, сломал пару дверных ручек и теперь — король? Ты еще слепой щенок в новом для тебя мире. Тебе надо познавать и узнавать нового себя.
— Я познаю. Я честное слово познаю. И я сделаю для вас все, что обещал. Только скажите мне — кто я?
— Ты… Один из немногих. Один из немногих людей, которым мы решили помочь. Ты думаешь, все это просто? Сотни людей просят меня о помощи, но я отказываю. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что нам не нужны дебилы. Нам не нужны дауны. Нам не нужны кретины, имеющие по двадцать пять вилл на Средиземноморье и пытающиеся правдами и неправдами пролезть в рай и пропихнуть туда же недалеких не умеющих ничего делать деток своих мажорных. Нам нужны люди вроде тебя. Молодые талантливые ребята, которые гробят свои годы на глупых зажравшихся ублюдков. Ребята, которых травят потому что у нас сейчас только сильный прав, ребята, которые не могут приложить к чему-то нужному руки и попадают в услужение недалеким продажным тварям, которые тащат их в криминал, а потом подставляют, ребята, которые спиваются, вешаются, садятся на иглу из-за беспросветности нашей поганой действительности. Мы можем их защитить и дать нечто большее. Мы можем дать им веру и дело. И мы даем. А потом вот приходит такой как ты и говорит: кто я? Ты — наш. И больше уже ничей, — он хмуро посмотрел на Максима. — Только не подумай, что мы команда 911. И не небесная скорая помощь. Просто нам нужны хорошие люди. И я не хочу, чтобы таких, как ты, распинала всякая мразь.