Стриженная лысина Семена позеленела от злости.
Давай, давай, весело подумал Вадим. Вот, только дернись, дружок. Даже Шептун мне не указ при таком раскладе.
Очевидно, Семен это тоже понимал.
— Его у нас больше нет, — ответил он, проявляя чудеса выдержки. — Уволился.
— И вы его так просто отпустили? Печать-то поставили в трудовой книжке?
— Он отличный специалист…, — начал было Семен, но Немченко его оборвал, навалившись на стол и почти вплотную приблизившись к его, вдруг ставшим отвратительным вблизи, лицу.
— Не парь меня, парень, — просто сказал Вадим. — Где и когда вы его слили?
— А кто он тебе? — рефлекторно отшатнулся Семен. — Ты кто такой вообще?
— Не хами, пацан, — не меняя позы, ответил Немченко. — Отвечай лучше.
— Да я…, — рука Борзова дернулась к телефону.
— У меня девять человек, Семен, — сказал Вадим. — Только здесь. И в данный момент они не в нарды играют.
Семен покачался на кресле. На лице отразилась огромная мыслительная работа.
Его рука прошла по кругу от телефона и схватилась за край стола.
— Ладно, — с натугой произнес он. — Правда ваша.
— Где и когда?
— Позавчера в Битце, — ответил Семен.
— Пять баллов, — откинулся в кресле удовлетворенный Немченко. — Ведь умеешь же разговаривать по-людски. Как дело было?
— Как обычно, — глухо произнес Семен. — Порезали немного. А потом, как всегда, контрольный в голову.
— Ты сам?
— Сам.
Вадим достал мобильный телефон из кармана. Набрал номер.
Голос отозвался сразу, словно ждал.
— Тут с тобой поговорить хотят, — сказал Вадим вместо приветствия и протянул трубку Семену.
— Расскажи ему все, как мне, — произнес он. — И, желательно со всеми деталями.
Пока Семен подвергался обстоятельному допросу, Немченко осматривал кабинет. Очевидно, деньги у хозяина водились. Отделано все было на совесть, явно дорого, но местами безвкусно и эпатажно. Бич всех лохов, дорвавшихся до денег, философски подумал Немченко. Ну почему вместе с деньгами люди не получают обычно хоть немного вкуса и интеллигентности?
Семен протянул телефон обратно.
— С вами поговорить хотят.
Немченко взял трубку.
— Да?
— Странно, — сказал Голос. — Очень, очень странно. Никак у меня не сходятся концы с концами. Ты, вот что, Вадим. Посиди там у него немного. Кофейку попей. Вот-вот что-то должно случиться. Сегодня это место самое активное. Грядет.
— Что?
Голос помолчал.
— Не знаю, — ответил он. — Но будь готов бросить все и уносить ноги. Даже людей своих.
— Все так серьезно? — напрягся Немченко.
— По-моему, да. И звони сразу, как только что-то изменится.
— Да, объясни толком!
Голос вздохнул.
— Сам не знаю.
Он отключился.
Вадим сунул телефон в карман и встретился с напряженным взглядом Борзова.
— Что происходит? — спросил Семен. — Это что, Максов родственник был?
Ответить Немченко не успел.
На столе Семена зазвонил городской телефон.
Борзов дернулся, как от удара.
— Возьми лучше, — сказал Немченко спокойно. — Уверен, это точно тебя.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Семен негнущимися пальцами поднял трубку.
— Алло, — сказал он.
Ему что-то ответили. Вадим расслышал ровный мужской голос.
Кто это? Голос? Шептун?
Внезапно глаза Семена округлились, а лицо пошло пятнами. Рука с трубкой около уха явственно задрожала.
Немченко, привстав, обратился в слух.
Это был странный монолог. Кто-то на другом конце монотонно говорил, а Семен, не в силах бросить трубку, трясся, но слушал. Его руки словно прилипли к телефону, и никакая сила не смогла бы их сейчас, наверное, оторвать.
Наконец, на том конце повисла тишина, сменившаяся короткими громкими гудками.
Разговор был окончен.
Борзов медленно опустил трубку.
Руки его ходили ходуном, а лицо было мокрым от внезапного пота.
Он поднял затравленные бегающие глаза на Вадима. У Немченко едва не открылся рот от удивления.
Сидящий перед ним молодой парень за несколько мгновений телефонного разговора постарел лет на десять.
— Это звонил Максим, — еле выговорил Семен Борзов. — Ваш мертвый Дронов обещал приехать ко мне в гости через час. Просто так. Поговорить.
Вадим машинально бросил взгляд на настольные часы.
Они показывали ровно одиннадцать двадцать четыре утра.
Тарас Петровский
Когда до места осталось совсем немного, прямо перед въездом на разбитую дорогу, начал собираться дождь. Погодники старательно сгоняли тучи со всей Москвы. Небо над головой быстро и неотвратимо набирало глубокую синеву, кое-где уже переходящую в беспросветную темень.