Потом включился слух, и Максим разом оглох. Мама не говорила, даже не кричала. Она орала на него во весь объем легких:
– … обалдел! Совсем свихнулся? Ты что, уже начал колоться? Совсем чокнулся от лишних денег? Я тебя для этого растила?
Максим попытался сесть.
– Витамины. – Хрипло выдавил он. Горло саднило, как будто он всю ночь болел за «Спартак» на стадионе.
– Что?
– Витамины, – повторил он. – Я начал качаться и приходится колоть витамины. В задницу. Для мышц.
– Для мышц! В глаза уже врет! Я тебе покажу – задницу! – И мама швырнула ему в лицо шприц.
А дальше случилось странное.
Он непроизвольно повел головой, и шприц ударился о подушку, хотя летел прямо ему в лоб. Максим сам не понял, как удалось увернуться.
Мама, к счастью, ничего не заметила.
– Я тебе покажу – авитаминоз! – вскипела она.
– Если бы это были наркотики, – заговорил Максим, – думаешь, я бы шприц на столе оставил?
Этот довод оказался решающим. Мама смерила его холодным взглядом и вышла, хлопнув дверью.
Максим поднял шприц.
«Да, ошибочка вышла, – подумал он. – Как же я умудрился так быстро уснуть? Словно кто-то тумблер повернул. И шприц забыл, и капсулу, и…»
Он со страхом осмотрел себя. Руки-ноги на месте. Внутри вроде тоже никаких изменений. Только голова болит смертельно.
Что же там было, что за дурь такая? Синтетика?
И тут снова случилось странное.
Взяв шприц пальцами, он слегка нажал с обеих сторон, и вдруг толстая трубка лопнула. Максим тупо посмотрел на горсть раздавленной пластмассы. Вот это да… Он ничего не почувствовал…
Максим встал, опасливо косясь на осколки, потряс головой и начал быстро раздеваться. «В душ, – мелькнула мысль. – Я опять сплю и должен проснуться. Ледяная вода спасет отца русской демокра…»
Дальше он не успел. Потому что рубашка, в которой Максим проспал всю ночь, внезапно расползлась по шву.
На этом злоключения не кончились.
Максим разбил в щепки спинку стула, потом сорвал кран и напоследок, когда вбежавшая в ванную мама с ужасом предложила ему на время прекратить занятия спортом, дабы сохранить квартиру в целости, неловко прикрыл дверь и сдернул ее с петель. Какая-то необузданная, звериная сила вдруг проснулась в его организме, и он понятия не имел, как с ней совладать. Когда Максим пил с присмиревшей мамой кофе, главной его задачей было не раздавить любимую чашку.
Дебильные подростковые фильмы о суперменах с крошечной головой и огромными мышцами замелькали у него в голове один за другим, пробуждая сочувствие к героям. Ведь и им нелегко приходилось в повседневной жизни. Про это кино, к сожалению, не снимают.
Когда мама ушла на работу, Максим скинул осколки шприца с дивана и крепко задумался. Происходившее с ним было результатом инъекции. Состав Тараса начал действовать. Никаких отрицательных эффектов Максим пока не чувствовал. Разве огромную силу можно было назвать нежелательным последствием? Конечно, нет! Ему всегда хотелось играючи таскать бревна, как Шварценеггеру в «Командо».
Максим прислушался к своим ощущениям. Чувствовал он себя просто великолепно. Утренняя головная боль прошла бесследно, а горло перестало саднить.
Удивительно.
В свои двадцать четыре года Максим давно уже не ощущал себя таким молодым и полным энергии здоровым человеком. Просыпаться каждое утро с режущей головной болью и омерзительным привкусом курева во рту стало нормой.
Максим удивленно поднял брови. Курить не хотелось совершенно, хотя кофе без сигареты он не пил никогда. Это был стандартный утренний ритуал.
Максим взял со стола пачку «Кэмэла» и, вытряхнув сигарету, в сомнении покрутил ее пальцами. Никаких эмоций. Осторожно понюхал. Ничего. Вот это да! Еще вчера к этому времени он бы уже добивал четвертую. Или шестую. По настроению.
Это что же, Петровский и от курения может излечить? Да ему прямо памятник при жизни ставить надо!
«Итак, – подумал Максим, положив сигарету на стол. – Подведем итоги. Стал ли я нечеловеком – не знаю, и не знаю даже, как это проверить. Налицо следующее: первое – реакция теперь у меня удивительная, второе – сумасшедшая силища, третье – энергии через край. Курить не хочу, пить, – он сконцентрировался, опрашивая ставшее вдруг чужим тело, – тоже… Настроение бодрое и приподнятое, несмотря на все неурядицы. Надежд и планов – выше крыши. Космический экипаж к полету на альфа Центавра готов. Командир корабля «Неудачник» Максим Дронов доклад закончил. Черт возьми! Да у меня к Петровскому куча вопросов!»
Он не успел пододвинуть к себе телефон, как тот зазвонил резко и требовательно. И Максим сейчас же вернулся с небес на землю. Все невозможное, невероятное, случившееся с ним сегодня, внезапно отошло на второй план. Остался только он сам и надрывающийся телефон напротив.
Руки в один момент онемели. Максим совершенно точно знал, кто находится на другом конце линии.
Телефон звонил.
Надо выжить… Бежать и прятаться – смысла нет. Крыса…
Стиснув зубы, Максим поднял трубку. «Отдаюсь в твои руки, Тарас Петровский, и да поможешь ты мне, и да сбудутся все твои обещания…» – шептал он про себя, будто молитву.
– Максим? – осведомилась трубка голосом Семена.
– Да, – еле выдавил он.
– Куда пропал?
– Мы же все обсудили вроде.
– Так ты твердо решил уйти? Максиму захотелось крикнуть:
«Нет! Нет, Семен, дружище, конечно, я запутался. Да, да, буду. Сейчас выезжаю. Ну, понимаешь, все узнал, был ошарашен, вспылил, исправлюсь. Как там ребята? Работа кипит?
НЕТ! Не сметь! Люди, – сказал он сам себе. – Их жизни. «Сигма», будь она проклята…»
– Да, Семен, – наконец ответил Максим как можно тверже. – Я сделал выбор.
– О чем ты? – почти искренне удивился Семен. – Какой выбор? К чему столько пафоса? Уходишь так уходишь. Тут просто кое-кто поговорить с тобой хотел. Насчет новой работы.
– Это кто?
– Да ребята из медицины. Прознали, что ты великий химик. И что от нас уходить собрался.
«Вот сволочь!»
– Я подумаю, – вслух сказал Максим. Игра в кошки-мышки получалась занятная. – Хотя, если честно, очень хочется отдохнуть. А когда они встретиться хотели?
– Завтра.
– А где?
– Да у них клиника частная рядом с Битцей. Там и хотели вроде, – голос у Семена даже не дрогнул. Со сколькими же он уже встречался в Битце?
У Максима похолодело внутри. Его деловито и хладнокровно заманивали в могилу. Возможно, она уже вырыта.
– Я позвоню сегодня, – оправившись от шока, сказал Максим. – Если надумаю.
– Ты бы надумал, – совсем другим, угрожающим тоном произнес Семен. – У них работа срочная, а они очень не любят ждать. Один, кстати, представляешь, с твоей мамой раньше работал. Привет ей передает.
У Максима свело скулы.
– Ага, – нашелся он. – Здорово. Так я позвоню попозже, время уточним.
– Договорились, – сказал Семен и отключился.
Мама!
Максим ударил по столу трубкой. Чтобы превратить телефон в груду пластмассы, ему хватило и одной попытки. Несколько секунд он разглядывал бесформенные обломки, потом, отшвырнув их, схватился за голову.
Какой же он идиот! Связался с такими уродами… был настолько слепым… Черт!
А телефон зазвонил снова. Только не разломанный, а пока еще живой мобильный. Максим поднял его со стола и узнал номер Петровского.
– Ну, как ты? – вместо приветствия поинтересовался Тарас.
– Только что разговаривал, – ответил Максим глухо.
– С друзьями своими? Ну, что сказали?