Селия ему нравилась. Она интриговала и удивляла его. Ему нравилось, что на солнце ее обыкновенные коричневые волосы отливали золотисто-рыжим. Нравилось, как отдельные пряди всегда выбивались из ее хвостика и какими розовыми становились ее щеки от работы в огороде. Ему нравилось, что перепуганная девушка, которую он встретил около автобусной станции в Бенде, теперь иногда улыбалась.
Он с раздражением подумал о завершении вечера. Селия улыбнулась и поблагодарила его, стараясь восстановить удовольствие, которое они разделили до того, как их прервал Алан и его маленький сын. Почему он не пошел с ней? Почему сидел там, переваривая свое смущение, вместо того чтобы улыбнуться в ответ и проводить ее до двери? Может быть, он мог бы войти и продлить приятный вечер. Может, тетя Нэнси уже легла, и он мог бы посидеть рядом с Селией и посмотреть телевизор?
Сайлас всю жизнь избегал сближения с людьми. Легче быть одиночкой, чем наблюдать неловкость и жалость людей, когда они разговаривают с ним. Если держаться особняком, то можно избежать большей части любопытных, смущенных или жалостливых взглядов. Но Селия улыбалась ему и разговаривала с ним, как будто он обычный парень, и до конца вечера он чувствовал себя почти нормальным. Может, пришло время задвинуть свои комплексы и отправиться навстречу чему-то. Посмеет ли он рискнуть и проверить, сможет ли девушка вроде Селии закрыть глаза на его дефекты и принять его? Сможет ли он перестать ощущать себя фриком и пересилить страх, который так долго держал его в заложниках? Может, он пригласит ее на настоящее свидание. От этой мысли Сайласу стало немного не по себе. Он и правда хочет встряхнуть тихую стабильную жизнь, которую построил для себя?
Внезапно у Сайласа пропало настроение зализывать раны у ручья. Он оттолкнулся от ствола и пошел по полю. Завтра вечером барбекю и танцы, и Селия будет там. Впервые за много лет Сайлас чувствовал нечто, чего не позволял себе. Он чувствовал себя нетерпеливым и целеустремленным.
Он был полон надежд.
Глава 17
— Не знаю, сколько еще лет Эд будет настаивать на гамбургерах и хот-догах, — сказала Нэнси, когда они с Селией шли мимо длинного ряда фургонов с едой вдоль стоянки. — Почти все в комитете сочли, что в этом году не нужно тратить силы на гамбургеры, но Эд говорит, что мы должны придерживаться традиции. Мое мнение, давайте освободим ребят от гриля, и пусть все едят с фургонов. Пока в парке есть еда — это достаточно для традиции.
— Откуда они все приехали? — спросила Селия. Она, конечно, видела на стоянке у продуктового магазина фургон с тако, но ничего похожего на этот аппетитно пахнущий караван.
— Некоторые из Даллеса и Юджина. Наверное, кто-то даже из Портленда. — Они шли мимо фургона с деликатесным жареным сыром. — Черт возьми, Эд. Я лучше съем сэндвич с жареным сыром или миску лапши, чем его недожаренные гамбургеры. — Нэнси махнула на девушку, принимающую заказы перед фургоном с нарисованной на боку миской горячей лапши. — Пожалуй, я сюда вернусь.
У огромных грилей под навесом стояли четверо мужчин в передниках с надписями «Зааркань и прокатись» и длинными приборами для барбекю. По всему парку разносились запахи специй, бекона и горячей выпечки.
— Как идут дела? — спросила Нэнси у женщины, сидевшей за столиком перед очередью.
— Лучше, чем мне хотелось бы, — ответила та. — Как мы заставим Эда передать все им... — Она показала на ряд торговцев. — Если у нас очереди за его бургерами? Я думала, мы сможем рассчитывать, что ты переключишься на фургоны.
— Заманчиво. Я рада, что тут много иногородних, которые не дают им расслабляться.
— Никому не говори, но как только я закончу, то пойду вон к тому фургончику с макаронами и сыром. — Женщина повернулась к Селии. — Ты, должно быть, новая соседка Нэнси.
— Я все время забываю, что не все с ней знакомы, — сказала Нэнси и представила Селию Джули. — Мы возьмем у Эда три чизбургера.
— Посмотри на него. — Джули махнула двадцатидолларовой купюрой, которую ей дала Нэнси, в сторону второго гриля, где седой мужчина с широкой улыбкой переворачивал бургеры и сыпал шутками. — Он ждет этого каждый год. Не уверена, что мы сможем заставить его уйти на пенсию. — Она вручила Нэнси сдачу.
— Возможно, это и держит его в живых, так что, полагаю, во имя старческой солидарности, буду покупать по бургеру, покуда он их жарит. Но как только он сложит приборы для барбекю, я перейду на фургоны с едой.
— Это твоя сестра? — спросил Эд у Нэнси, когда подошла их очередь.
— Ой, Эд, я знаю, что ты еще не настолько слеп, так что кончай вешать лапшу на уши.
Эд подмигнул Селии:
— Она пререкается со мной больше сорока лет. Надеюсь, с тобой она добрее, чем со мной.
Селия широко улыбнулась пожилому мужчине.
— Но я же покупаю твои сырые бургеры, верно? По-моему, это очень по-доброму.
Эд уже был готов положить котлету на булочку, но изобразил оскорбленный вид и вернул ее на гриль.
— Хочешь прожаренный, получи прожаренный. — Он повернулся обратно к Селии. — Как думаешь, она и правда хочет прожаренный или просто хочет подольше постоять и поболтать со мной? — Он показал на Нэнси лопаточкой. — Я тебя раскусил.
Через пару минут дурашливых поддразниваний Селия с Нэнси подошли к столику для пикника, неся чизбургеры, чипсы и бутылки воды на троих.
Нэнси оглядела толпу и наконец увидела Сайласа в конце очереди за едой. Она подождала, пока он заметит ее, и замахала рукой.
— Мы купили тебе поесть. Решили спасти тебя от ожидания в очереди.
Нэнси послала третью тарелку через стол от себя, чтобы Сайлас сел рядом с Селией.
— Спасибо, — сказал он.
Пока они ели, Сайлас рассказал последние новости про завтрашний парад, и Нэнси с Селией сверили расписание на следующий день.
— Если у вас будет время утром, я надеялась, что вы сходите со мной на огород, — сказала Селия. — Там выросло столько всего, но я не уверена, что из них овощи, а что сорняки. Я надеялась, вы поможете мне различить их, чтобы я не выдернула что-нибудь не то.
— Конечно. Завтра я работаю во второй половине дня, но, кажется, будет очень жарко, так что давай начнем пораньше.
Нэнси послала Сайласа к фургону с мороженым — ее небольшой знак протеста, — и, когда он вернулся, они съели вкусное мороженое.
Сайлас оттолкнулся от стола и перешагнул скамью.
— Я еду домой покормить Уилсона. Хочешь, заеду к тебе и п-покормлю Нубию?
— Я ее уже покормила. Но проверь, пожалуйста, оставила ли я ей свет?
— Конечно. — Сайлас посмотрел прямо на Селию. — Увидимся на танцах.
Селия смотрела, как Сайлас идет по стоянке. Его настроение улучшилось с прошлого вечера, и было приятно снова видеть, как он улыбается. Когда она отвела взгляд от его удаляющейся фигуры, то поняла, что Нэнси с любопытством наблюдает за ней. В надежде избежать неловкого разговора Селия спросила:
— Вам помочь расставить напитки?
— Об этом позаботились. Я записала нас на получасовую смену во время танцев, а потом мы поможем немного прибраться. — Мимо в поисках места прошла пара с маленькой девочкой в розовых ковбойских сапогах и блестящей шляпе. — Мы уже уходим, — сказала Нэнси и махнула им занимать стол. — Давай прогуляемся по Худ-стрит.
Пока Селия и Нэнси прогуливались вдоль лавочек и антикварных магазинчиков, солнце скрылось за деревьями. Нэнси остановилась перед «Антикварными вещицами Чикен» поболтать с одной из своих подруг, а Селия подошла к витрине и стала рассматривать швейную машинку и крошечный ночник, похожий на розочки на торте. Она уже хотела отвернуться, когда заметила в стекле свое отражение. Взявшись за подол блузки в деревенском стиле, она немного повернулась и, отпустив его, смотрела, как материал колышется, словно жидкость в бокале. Она чувствовала себя хорошенькой и обрадовалась, что Нэнси одолжила ей блузку.