Последний раз Сайлас ходил в церковь на Пасху, и тогда это была другая церковь. А в этой он никогда не был, но когда проповедник заговорил о прощении, он заинтересовался проповедью, его тронули слова. Несколько раз он чувствовал, что Селия смотрит на него, но не отрывал глаз от проповедника, витража за его спиной и органа.
Служба длилась больше часа, но Сайлас не возражал. Он сидел рядом с Селией. Он хотел сидеть рядом с ней прошлым вечером, на родео и во время фейерверка. Несмотря на обеспокоенность тети Нэнси, Сайлас думал только о Селии, пока стоял в начале парадного маршрута, каждые сорок пять секунд давая сигнал двигаться очередной группе участников. Когда кабриолет с мэром завершил парад, Сайлас дошел до «Мира шитья», где работники всегда выносили стулья для своих семей. Он расстроился, выяснив, что Селия не пришла на парад с тетей Нэнси. Был сложно быть хорошим спутником, когда весь вечер его мысли возвращались к Селии.
Приехав домой после фейерверка, он еще долго не мог заснуть. Доводы тети Нэнси казались обоснованными. Действительно, что они знают о Селии? Перл нашла ее в Бенде, привезла в Систерс и помогла найти жилье. Но потом Перл уехала. Знала ли она вообще Селию? Сайлас не мог припомнить ничего, что указывало бы на то, что они друзья или хотя бы знакомые. Перл все устроила, но в действительности это не могло быть подтверждением характера или намерений Селии, верно?
Селия сказала тете Нэнси, что приехала из Чикаго и что у нее нет семьи. Это все, что они знали. Казалось, что она хочет оставить прошлое позади, но каким было это прошлое? Сначала Сайлас думал, что она может оказаться мошенницей, но теперь он так не считал. Может, это доказывало, что она очень хорошая обманщица. А может, она скрывается от закона.
Он вертелся в кровати, все эти мысли не казались ему правильными, но это была правда. Они мало знали о ней. Но несмотря на это, она привлекала Сайласа. Его тянуло к ней, хотелось защищать ее. Логическим решением было бы выяснить о ней больше, а единственный способ это сделать — проводить больше времени вместе.
Он решил начать на следующий же день. Тетя Нэнси сказала, что последние два воскресенья Селия посещала церковь. Пойдет ли она на третье? Он не знал, но если пойдет, он может быть там. Он все равно хочет проводить с ней время, так почему бы нет?
И вот он здесь, в церкви, которую никогда раньше не посещал, но проповедь оказалась хорошей. Прощение — это хорошо, верно? Проповедник обладал харизмой. Несколько раз он тонко пошутил и казался искренним. В здании было спокойно, и утренние лучи добавляли красоты витражу с изображением Гефсиманского сада. И рядом сидела Селия. Ему было хорошо.
Сайлас взглянул на Селию, она вытирала слезы. Она плачет из-за чего-то, что сказал проповедник? Сайлас вспомнил последние несколько предложений проповеди. Что-то о необходимости простить других семижды семьдесят раз[7]. Сайлас задумался, что же вызвало слезы. Селии нужно кого-то простить или чтобы ее простили? Ему захотелось обнять ее и утешить, но она отвернулась от него, вытирая щеки, и Сайлас понял: лучше, если она не узнает, что он видел ее слезы.
Когда проповедь закончилась, они остались сидеть на скамье. Играл орган, и остальные прихожане начали вставать и расходиться.
— Ты посещаешь эту церковь? — тихо спросила Селия.
— Я тут в первый раз.
— Почему?
— П-подумал, что тебе не помешает компания.
Мгновение она смотрела на него.
— Спасибо.
Сайлас кивнул.
— Хочешь пообедать? Можем поехать в Бенд. В «Домик Маккея».
Селия помедлила.
— Да, давай.
Сайлас довел ее до пассажирской двери «Джипа» и открыл ее. Забраться в такую машину непросто, особенно в платье, поэтому, когда Сайлас протянул руку, чтобы помочь, Селия приняла ее.
— Нам не нужно пригласить Нэнси? — спросила она, когда они проезжали дорогу к дому.
Сайлас был рад, что знал расписание работы тети Нэнси в «Мире шитья».
— Она сегодня работает. Мы привезем ей что-нибудь.
Они ехали по той же дороге, по которой два месяца назад ехали с Перл, но на этот раз оба не молчали. Сайлас показал на горы Три Сестры.
— Эта Вера, та Надежда, а та Сострадание.
— Подходящие имена для воскресенья.
— Наверняка существует какая-нибудь п-притча про них.
— Знаешь такую? Старинная история про первопроходцев или еще что? О том, как они получили свои имена? — спросила Селия.
— Не знаю.
— Должна же быть. Старая легенда или еще что-нибудь.
Сайлас искоса посмотрел на нее:
— Сочини.
Она покачала головой:
— Я не умею сочинять истории.
— Так легко сдаешься? Давай. Эти горы д-достойны истории.
Селия снова покачала головой.
— Ты их п-подводишь. Они столько лет ждали, пока ты п-приедешь в Систерс и подаришь им легенду.
Селия улыбнулась.
— Правда? Это моя работа? Они стоят тут тысячу лет и никто не подарил им легенду? Вам, старожилам, должно быть стыдно. — Она повернулась к горам. — Простите, Сестры, люди, которые жили здесь все эти годы, наслаждаясь вашей красотой, разочаровали вас.
— И та, которую вы ждали веками, тоже.
Настроение было легким, и Селия выглядела счастливой.
— О нет, не сваливай все на меня. Но...
Селия повернулась к Сайласу, и когда он увидел ее лукавый взгляд, что-то в его груди сжалось.
— Что? — с подозрением посмотрел на нее Сайлас.
— Мы можем создать легенду вместе. По очереди. По одной фразе. — Сайлас выглядел сомневающимся. — Если только ты не боишься, что у тебя не получится.
Сайлас засмеялся и пожал плечами:
— Ладно. Ты первая.
С минуту Селия задумчиво рассматривала горы.
— Тысячу лет назад в стране зеленых деревьев и голубого неба одна женщина родила трех девочек.
Сайлас кивнул:
— Неплохо.
— Неплохо? Это здорово. Давай-ка послушаем тебя.
— Родители назвали их М-мэри, Шерри и Лэрри.
Селия выглядела шокированной.
— Я сказала три маленькие девочки. Лэрри?
— Я не смог придумать ничего в рифму к Мэри и Шерри.
— Дай подумать. Керри. Джерри. Терри.
— Да. Так лучше. Тогда, наверное, тебе следовало назвать их, когда была твоя очередь.
— Наверное. — Селия скрестила руки на груди. — Ага. Через несколько дней родители поняли, что имена в рифму очень усложнят девочкам жизнь, к тому же им все равно не очень нравилось имя Лэрри, поэтому они переименовали девочек в Мэри, Элизабет и Гертруду.
— Гертруда лучше Лэрри? — рассмеялся Сайлас.
— Для девочки — да.
— Хорошо. — Сайласу нужно было придумать хорошее предложение. — Девочки б-были красивыми и выросли очень высокими. Больше десяти тысяч футов, если быть точным.
— Это легенда. Не буквальная. Что мне делать с девочками высотой десять тысяч футов?
— Хм-м. — Сайлас потер подбородок. — Твои п-проблемы.
Они проехали почти милю, пока Селия придумала следующую фразу.
— Однажды зимой выпало много снега, который одел девочек в красивые белые платья.
— Люди п-приезжали со всего мира, чтобы подниматься на сестер и скатываться на лыжах по их юбкам.
— Тысячу лет назад существовали лыжи? — спросила Селия.
— В м-моей легенде существовали. И разве моя фраза не заслуживает похвалы? Скатываться на лыжах по их юбкам. Это хорошая фраза.
Селия помахала рукой — так себе. Так по очереди они сочиняли историю.
— Сестры кричали друг другу в холодном зимнем воздухе.
— «У меня больше лыжников», — говорила Гертруда.
— «А я красивее тебя», — отвечала Элизабет.
— «Я считаю, мы должны прекратить спорить», — сказала Мэри.
— Сестры решили, что они должны быть не соперницами, а лучшими подругами.
Сайлас посмотрел на Селию:
— И что мне с этим делать?
Они рассмеялись, и Селия сказала:
— Включи фантазию.