— Я сказала детям, если они помогут мне посадить цветы утром, мы сходим за мороженым.
— Похоже, ваш план сработал, — сказала Селия.
— Мне следовало добавить в сделку уборку комнат. Надеюсь, увидимся в воскресенье. После службы будет обед. Ты должна остаться.
— Может быть. Спасибо.
Когда они вернулись в машину после обеда, Сайлас не стал сразу заводить двигатель. Он положил ладони на руль и смотрел в лобовое стекло. Селия подумала, что он хочет что-то сказать, поэтому терпеливо ждала.
— Тебе очень нужно домой? — наконец спросил Сайлас.
Селия попыталась сохранить невозмутимость. Возможно ли, что он хочет продлить их время вместе так же сильно, как она?
— На сегодня у меня нет других планов.
— Ты когда-нибудь бывала в Юджине?
Селия засмеялась:
— Если он находится не между Систерс и Бендом, то нет. Теперь я еще знаю Тумало-Фолз.
Сайлас завел «Джип».
— В Юджине есть отличное мороженое.
Селия засмеялась и показала на «Сно Кэп».
— Кажется, мы только что ели там, где есть отличное мороженое.
— Правда. Но я п-подумал о небольшом путешествии.
Селия пристегнулась.
— Думаю, я люблю путешествия. Особенно не на автобусе «Грейхаунд».
— Отлично. Поехали.
Скоро они выезжали из города по дороге, которую Селия никогда не видела.
— И как же называется место, где продают мороженое, которое стоит путешествия?
Сайлас широко улыбнулся:
— Не спрашивай.
— Что? Ты не знаешь название?
— Знаю. Но мне сложно его произносить.
Селия хотела, чтобы он чувствовал себя с ней свободно, чтобы мог говорить так же легко, как со своей тетей. Несмотря на то, что этого еще не случилось, она была рада, что он вроде бы не стеснялся говорить на эту тему.
— Ты же знаешь, что со мной можешь не волноваться на этот счет.
— Знаю, — серьезно сказал он.
— Тогда скажи мне.
Сайлас свернул на шоссе.
— «П-принц П-п-пюклер».
Мышцы на его лице напряглись, выдавливая звуки.
Селия едва не прыснула со смеху.
— «Принц Пюклер»?
Сайлас кивнул:
— Не смейся. У них вкусное мороженое.
— Это хорошо. С таким-то названием больше не на что рассчитывать. Мне кажется, ты волновался не из-за проблем с произношением. Я думаю, ты стеснялся сказать «Принц Пюклер».
Сайлас засмеялся:
— Это так. Ты меня поймала. В речевом лагере мне советовали бы повторять название, пока не произнесу его правильно.
— В речевом лагере?
Сайлас выключил радио, поскольку начались помехи.
— Я ездил в лагерь в Вашингтоне. Для заик.
Он заговорил медленнее, как будто разговор об этом сделал его осторожным.
— И на что это похоже?
Сайлас рассказал ей про три недели, которые провел в лагере «Рок-Ридж».
— Это не вылечило меня, но, думаю, помогло. Меня научили нескольким полезным приемам.
— Каким приемам?
— Не торопиться. Перефразировать. Когда ты придумаешь, как можно сказать нужное слово по-другому, то сможешь избежать сложностей.
— Какие у тебя сложности?
— В основном твердые согласные. — Он говорил осторожно и вдумчиво. — «М», «п-п» и «б». Иногда «с». Как будто губы смыкаются.
Селия кивнула.
— Есть еще какие-нибудь приемы?
Сайлас взглянул на нее краем глаза. Она не хотела, чтобы он сердился на нее, так что смягчила вопрос улыбкой.
— Думать и заранее планировать, что хочешь сказать.
Селия легонько пихнула его локтем.
— Так куда мы едем?
Сайлас улыбнулся и покачал головой, но медленно произнес:
— Мы едем в Юджин есть мороженое в «П-принц П-пюклер».
— Извини, я не расслышала. Куда мы едем?
Сайлас засмеялся:
— Мы едем в Юджин есть мороженое в «П-принц П-пюклер».
Селия покачала головой и показала на ухо.
— Должно быть, я глуховата. Можешь повторить еще раз?
— Зараза.
— Это я услышала.
— Хорошо. — Сайлас был в хорошем настроении. — Мы едем в... «Принц... Пюклер».
— Класс! Один мой друг говорит, что там продают отличное мороженое. — Селия слегка повернулась на сиденье, чтобы быть лицом к Сайласу. — Но если серьезно, было трудно? Я имею в виду, когда ты рос.
Сайлас пожал плечами.
— Да. Но трудности есть у каждого. — Он посмотрел на Селию. — Как у тебя и твоей мамы.
Селия опустила глаза на руки и кивнула:
— Да.
Сайлас накрыл ее ладонь своей.
— Расскажи мне о ней.
Селия повернула свою ладонь вверх и сжала его руку. Она вглядывалась в веснушки и вены на тыльной стороне его кисти.
— Нечего рассказывать. Она выбрала наркотики вместо меня.
Сайлас задумался на минуту, а потом спросил:
— Какое у т-тебя лучшее воспоминание?
Селия задумалась.
— Наверное, перед сном, когда я была маленькая, еще до ее зависимости. Она почти всегда читала мне книгу — что-то о том, сколько поцелуев требуется, чтобы пожелать спокойной ночи, или что-то вроде. Я любила ту книгу. Там было что-то про уши похожие на розы, и мне казалось, что это так здорово. Я всегда трогала свои уши и представляла, что это роза, желтая. Потом она целовала мои уши и мои глаза, мой нос, прежде чем выключить свет.
— Что еще?
Селия позволила мыслям вернуться в прошлое.
— Она всегда говорила мне, что я умная. Даже когда она плохо соображала. Она говорила, что я никогда не облажаюсь и не останусь одна с ребенком, потому что я слишком умная, чтобы позволить такому случиться.
Селия тяжело сглотнула, заставляя себя не расплакаться, когда внезапно поняла, что оказалась более похожа на свою мать, чем когда-либо хотела.
Сайлас задавал еще вопросы, и может быть потому, что его голос был мягким и он держал ее за руку, Селия рассказала ему о случае, когда мама таскала ее через весь город в поисках человека, у которого были «лекарства, в которых она нуждалась». Селия так устала, что еле переставляла ноги. Когда она начала плакать, мама стала трясти ее за плечи и спрашивать, почему она думает только о себе. Когда они наконец нашли мужчину в грязном притоне, где пахло протухшей едой, тот наорал на маму за то, что она притащила своего никчемного ребенка с собой, потому что он хотел от нее платы, которую она не могла предоставить в присутствии ребенка. Мама оставила ее сидеть на ужасной грязной кухне, а сама пошла в спальню с мужчиной. Когда они наконец пошли домой, мама была счастливой и смеялась, она сказала, что завтра Селия может пропустить школу и они смогут поспать подольше, а потом поиграть в парке. Так она пыталась извиниться за ужасную ночь.
— Мне жаль, — сказал Сайлас, когда она замолчала.
— Могло быть и хуже, — сказала Селия.
— Как?
— Звучит ужасно, но я думаю, что если бы она осталась жива, то было бы хуже. По крайней мере, когда она умерла, я почти целый год прожила у Хандли. Они были хорошими добрыми людьми. Я говорю как ужасный человек.
— Нет.
Селия удивлено посмотрела на него. Она всегда чувствовала себя виноватой за облегчение, которое испытала, когда мама наконец умерла.
— Нет?
— Ты говоришь, как м-маленькая девочка, которая нуждалась в п-помощи.
— Хандли мне определенно помогли. — Селия рассказала Сайласу о Хандли, особенно про Майру. — Она была мне хорошей матерью. Я очень горевала, когда им пришлось переехать, но я хотя бы прожила с ними достаточно долго, чтобы увидеть, как на самом деле выглядит семья. И научиться молиться.
Последние несколько миль до Юджина они провели в приятной тишине. Селия никогда не рассказывала о себе столько, и она подозревала, что Сайлас тоже рассказал ей больше обычного. Они оба пережили трагедии. Хотя их трагедии были разными, они, кажется, понимали друг друга, и Селия не сожалела о том, что рассказала ему так много.