Выбрать главу

Не думая, она положила ладонь на живот. Часть ее хотела рассказать Сайласу о растущем внутри ребенке. Она хотела, чтобы он знал, что с ней произошло. Будет ли он таким же добрым и понимающим? Станет ли держать ее за руку и пытаться утешить, или это вобьет между ними клин? Одно дело — сочувствовать боли, причиненной лишенной заботы маленькой девочке. Отнесется ли он иначе к тому, что сделал с ней Дэмиен? Скоро он и так узнает, расскажет Селия или нет. Может, стоит рассказать ему и покончить с этим? Если он не сможет справиться с этим, она хотела бы знать, чтобы не позволить своим чувствам к нему вырасти и стать сильнее.

Она набрала побольше воздуха в грудь и расправила плечи:

— Так вот...

— Приехали, — одновременно с ней сказал Сайлас.

Они подъехали к «Принцу Пюклеру», и Сайлас сжал ее руку, прежде чем отпустить, чтобы заглушить двигатель.

Глава 28

— Откуда ты знаешь это место? — спросила Селия, пока они стояли в очереди, разглядывая стенд с перечнем вкусов.

— Тетя Нэнси привела меня сюда, когда мы ездили на игру «Уток».

— Уток?

— Это т-талисман Орегонского университета.

— Кто выбирает талисманом утку?

— Полегче. Мы любим своих уток.

Селия примирительно подняла руки.

— Эй, утки классные. Нет ничего страшнее, чем переваливающаяся навстречу утка. — Селия повернулась к стенду. — Как думаешь, что мне взять?

— Что нравится.

Они подошли к прилавку.

— Ты пробовал мандариново-шоколадное? — Сайлас покачал головой. — А вы? — спросила Селия девушку за прилавком.

— Это одно из моих любимых, — ответила та.

— Я возьму его, — сказала Селия. — В вафельном рожке.

Девушка ввела заказ в кассовый аппарат и повернулась к Сайласу:

— А вам?

— Я возьму клубничное.

Когда их заказ принесли, Селия повернулась к Сайласу.

— Только не говори, что мы ехали два часа, чтобы ты мог заказать клубничное мороженое.

Сайлас засмеялся:

— Оно мне нравится.

— Это его ты ел в тот день, когда приезжал на игру?

Должно же быть объяснение такому заурядному выбору после поездки, которую и затеяли-то ради мороженого.

— Нет. В тот день я ел мятное «Орео».

— Что ж, мятное «Орео» кажется чуть более стоящим такой дальней поездки. Разве у «Би-Джея» нет клубничного мороженого? Прямо в Систерс?

Сайлас притворно рассердился:

— Да. Их мне тоже нравится. Н-но я хотел именно это, так что наслаждайся своим экзотическим вкусом, а я буду наслаждаться своим.

— Твой вряд ли можно назвать экзотическим. — Направившись к столику у окна, Селия лизнула свое мороженое. — М-м-м, это фантастика.

— Это тоже. Хочешь попробовать? — Сайлас протянул свой рожок, наполненный бледно-розовым мороженым с яркими кусочками клубники.

— Нет, спасибо. — Селия с подозрением посмотрела на Сайласа. — Ты спрашиваешь, потому что хочешь попробовать мое? Я даже не стану тебя винить, поскольку мой выбор лучше.

— Я пытался быть вежливым. Я не хочу твое мороженое.

Селия подняла бровь:

— Можешь есть свое сам. Если я захочу клубничного мороженого, то куплю его в Систерс. Может даже в магазине.

Сайлас покачал головой, но он улыбался.

В ресторане было многолюдно, шумно и холодно, так что, когда они вышли на тротуар, полуденная жара показалась приятной. Они не пошли к «Джипу», а прогуливались по улице, разминая ноги и рассматривая разношерстные магазинчики.

— Это не только из-за мороженого, — сказал Сайлас.

— Что?

— Я люблю клубничное мороженое, но я п-предложил поехать в Юджин не из-за мороженого. — Селия вопросительно посмотрела на него. — Мне не хотелось везти тебя домой.

Губы Селии изогнулись в улыбке, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она почувствовала взгляд Сайласа и поняла, что ей трудно успокоить дыхание, но подобное признание требовало какого-то ответа.

Селия поймала его руку и сжала.

— Это была очень хорошая идея.

* * *

Когда Сайлас свернул на подъездную дорожку тети Нэнси, было уже темно. Сайлас не припоминал дня, которым наслаждался бы больше. Они держались за руки, смеялись и разговаривали. Селия отличалась от любой из его знакомых девушек. Она держала его в тонусе, потому что не переставала его удивлять. В одну минуту она серьезна и погружена в свои мысли, а в другую шутит. Она кажется скрытной и застенчивой, но потом неожиданно пихает его локтем или берет за руку. Ему нравилось в ней очень многое.

Мало того, он сам себе нравился больше, когда она была рядом. Когда они были вместе, он почти забывал о своем заикании и, когда застревал на каком-то слове, не испытывал обычных неловкости и унижения. Она относилась к этому просто как к еще одной черте его характера. У Сайласа голубые глаза и каштановые волосы. Он высокий и сухощавый. У него длинные пальцы, большие ступни и заикание. Ему нравилось, как Селия дразнила его и заставляла смеяться. Его сердце раздулось, как воздушный шарик, когда она открылась ему и доверила свои секреты, потому что он знал: ей нелегко делиться такими вещами. Ему хотелось защищать ее и заверить, что боль осталась в прошлом, а впереди их ждет только хорошее.

Он был уверен в этом. Мысли о присутствии Селии в его жизни казались такими же естественными, как о том, что солнце восходит каждое утро или что в сумочке у тети Нэнси всегда есть лакричная конфетка. Она нравилась Сайласу. Это казалось ему правильным, и он почти не вспоминал про одиночество, которое ощущал большую часть своей жизни.

Он не рассказал Селии о своих чувствах. Ему не хотелось спугнуть ее торопливыми заявлениями, поэтому он решил действовать медленно и позволить ее чувствам догнать его.

Они шли к входной двери, держась за руки. Внутри горел свет, и сквозь открытое окно они слышали голоса судей танцевального шоу.

— Хочешь посидеть тут несколько минут? — Сайлас показал на качели в углу веранды.

Селия улыбнулась:

— Все еще не готов прощаться?

Сайлас придержал качели, пока она забиралась на сиденье с ногами.

— Может, нам надо было продолжать ехать.

— Так мы доехали бы до Портленда, — сказала Селия.

— Я слышал, там есть м-место, где продают вкусное мороженое.

— Теперь тебе хочется ванильного? — спросила Селия.

— В следующий раз дам т-тебе выбрать за меня, чтобы не придиралась.

Сайлас обнял ее одной рукой, а Селия положила ладонь ему на бедро. Он протянул вторую руку и переплел их пальцы.

— Если твой выбор мороженого единственное, к чему можно придраться, то все в порядке. Кроме того, я не придираюсь, а дразнюсь.

Селия смотрела на их руки, и ей потребовалось усилие, чтобы продолжать дышать ровно.

— Сегодня был хороший день, — сказал Сайлас.

— Почти идеальный.

Сайлас отстранился и посмотрел на Селию.

— Почти?

Она пихнула его локтем.

— Если мы скажем, что он был идеальным, нам будет не к чему стремиться. Мы будем только оглядываться назад и говорить о сегодняшнем дне.

— Хм-м. Такой ответ мне нравится.

Они молча сидели, Сайлас несильно отталкивался ногой, движение качелей было медленным и гипнотическим. Внутри дома ведущий объявил, что Джез и Мигель будут танцевать вальс, и зазвучала песня. Мелодия лилась из окна и растекалась по веранде.

«Ты можешь думать, что ветер дует, только чтобы тебе было холодно, но, дорогая, ты не знаешь, что ветер говорит: «Приятель, просто обними ее». Ты можешь думать, что луна сияет, только чтобы освещать небо, но ты ошибаешься, потому что луна существует, чтобы отражаться в твоих глазах».

Песня была романтичной до смущения и напомнила Сайласу о том, как он танцевал с Селией несколько недель назад. Его удивило, насколько сильно изменились его чувства. В тот вечер единственное, чего он хотел, — это набраться достаточно смелости, чтобы пригласить ее на танец. Сейчас он был мужчиной, который думал о будущем с женщиной, с которой ему уютно и которая зажигает в нем огонь. Не так давно он отказывался заглядывать в будущее, потому что видел там только более старшую и одинокую версию себя. Теперь он видел намного больше. Как будто Селия взяла его черно-белую жизнь и раскрасила ее в яркие цвета.