Селия сложила руки на груди и отогнала воспоминания. Она в Орегоне, самом красивом месте в мире, если верить ее матери. Она приехала сюда из-за мамы. Когда Селия была маленькой, еще до того, как наркозависимость украла мамину улыбку, та рассказывала Селии истории про лето, которое она провела в Орегоне, работая официанткой в живописном городке около океана. Она обещала, что как-нибудь отвезет Селию туда и они будут жить в теплом домике, где ничто не сможет им навредить.
Может быть, если бы они переехали, мама была бы до сих пор жива.
У Селии заурчало в животе, напоминая о том, что последний раз она ела вчера где-то в Айдахо. Мужчина за билетной стойкой сказал ей, что за углом есть «Сэйфвэй». Если она поторопится, то успеет перехватить что-нибудь. Селия надела рюкзак на плечи и торопливо зашагала навстречу порывистому ветру.
«Сэйфвей» оказался не похож ни на один из продуктовых магазинов на ее памяти. Никакой толкучки, грязи и толпы, широкие проходы и блестящий пол. Если бы у нее было больше времени, она бы с удовольствием прошлась вдоль каждого ряда, воображая сытную еду со свежим хлебом и настоящим маслом.
Селия купила две сырные палочки и банан. Хотела добавить сладкий батончик или бутылку лимонада, но тогда у нее осталось бы меньше десяти долларов, а десять почему-то казались надежнее, чем семь или восемь.
Она хотела спросить продавца, знает ли та что-нибудь о Систерс, но не стала. Все равно не имело значения, что она скажет. У Селии не было другого выбора, кроме как остаться в Систерс, по крайней мере пока она не накопит достаточно денег, чтобы двигаться дальше.
Может, лучше было выбрать Портленд или Юджин? Вероятно, в большом городе больше работы и выше шансы найти небольшую квартирку или комнату под сдачу. Может быть, даже приют. Сомнительно, чтобы в городке размера Систерс имелся приют для бездомных.
Селия распихала еду по карманам и натянула на голову капюшон. Маленькие кристаллики влаги в воздухе — еще не снег, но и определенно не дождь — покалывали щеки. Она подняла глаза к затянутому облаками небу и вздрогнула. Сегодня ночью ей негде спать, а в кармане меньше одиннадцати долларов. Она думала спать в парке или под кустом, пока не найдет работу и не сможет платить за место, но не предвидела снег, или крупу, или что это такое. Разве не должно быть в Орегоне намного теплее, чем в Чикаго? Селия поняла, что она в беде, и запаниковала. Но в Чикаго она тоже была в беде, и, если ей суждено столкнуться с проблемами, она лучше замерзнет до смерти здесь, чем рискнет, чтобы друг Кэссиди, Дэмиен, большой, пьяный и злобный, снова проник в ее комнату. Он заткнул ей рот и удерживал ее. Той ночью он забрал у нее все: ее невинность, уверенность в себе, даже улыбку, оставив только страх, синяки и отвращение.
«Ну разве не отлично? Надо как-нибудь повторить», — у него заплетался язык и ноги; уходя, он врезался в дверной косяк. Большую часть ночи Селия проплакала, свернувшись комочком в углу. До того как солнечные лучи проникли сквозь закрытые жалюзи, она запихала все, что могла унести, в наволочку и потрепанный рюкзак в цветочек, который оставался у нее еще со времен жизни с Хандли. На цыпочках она прокралась мимо Кэссиди и двух ее друзей, отрубившихся в крошечной гостиной. К счастью, Дэмиена среди них не было. Селия выскользнула за дверь и пошла в круглосуточный гастроном. Она бродила по рядам, пока не поняла, что за ней следит мужчина с коротким «ежиком» и туго затянутым ремнем на толстом животе. Скорее всего, он был охранником и думал, что она может что-нибудь украсть.
Какая ирония, что он хотел защитить магазин от Селии. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь оказался поблизости раньше ночью, чтобы защитить Селию.
Чтобы не замерзнуть, Селия ходила по улицам. Сначала тротуары были безлюдны, затем владельцы магазинчиков начали открывать двери. Грузовики осуществляли утреннюю доставку в магазины и рестораны. Немногочисленные деловые люди в костюмах заходили в кофейни по дороге на работу. По мере того как поднималось утреннее солнце, улицы становились более многолюдными и оживленными. Селия незамеченной двигалась среди людей, шедших на работу, к новым возможностям и успеху. Казалось, что она единственная, кто не знал, куда идет.
На другой улице она увидела книжный «Барнс-энд-Нобл». Теплый воздух магазина отогрел ее замерзшие руки и щеки, и к тому времени, как она начала снова чувствовать пальцы ног, у нее появилась идея.
Ей потребовалось несколько минут, но она нашла атлас Соединенных Штатов и села за низкий столик в детском отделе. Может, она сошла с ума, но это неважно. Она никогда не вернется в ту квартиру, так что все равно нужно было придумать, куда идти.
На больших цветных страницах было так много больших и маленьких городов, что не укладывалось в голове. Каждая точка на странице обозначала место, куда она могла бы поехать, место, где — она надеялась — будет безопаснее, чем здесь.
Она начала с Джорджии. Живут ли Хандли до сих пор в Атланте? Она не могла вспомнить название пригорода, в который они переехали. Она водила пальцем туда-сюда по штату в поисках названия, которое показалось бы знакомым, но ничего не получилось. Может, это и к лучшему. Наверное, к этому времени у них уже новая семья, счастливая маленькая девочка или мальчик, которых они спасли от системы приютов. Селия кусала уголки губ и старалась не испытывать ненависти к безымянному ребенку, который, вероятно, получал ту любовь, которую хотела она.
Расстроившись от того, что не смогла вспомнить, где живут Хандли, Селия перевернула страницу. Гавайи. Теплый тропический климат казался привлекательным, но Селии не хватало денег на билет на самолет.
Несколько минут она разглядывала карту Айдахо. Страницу с Иллинойсом она пропустила. Что толку его рассматривать, когда она пыталась сбежать отсюда? Айова слишком близко. Страницу за страницей Селия исключала города. А затем перевернула страницу с Оклахомой и увидела Орегон. Страница выглядела иначе, цвета были более призывными.
Селия услышала голос матери, лежавшей рядом: «Когда-нибудь я отвезу тебя в Орегон. Это самое красивое место в мире. Деревья такие высокие, а океан смелый и прекрасный». — «Как океан может быть смелым?» — спросила Селия. «В некоторых местах океан ласковый, спокойный и теплый, но в Орегоне он скалистый и бурный. Вода там разбивается о большие черные камни, чтобы добраться до берега. Это не просто, но при этом она издает такие красивые звуки. Как музыка. А брызги, когда волна разбивается о скалы, похожи на танец. Самое смелое, что я когда-либо делала, — это отправиться в одиночку посмотреть побережье Орегона. Мне следовало остаться там». — «Почему ты не вернешься?» Мама вздохнула: «Я вернусь, когда снова стану сильной. Орегон не для слабых».
Селия не понимала, о чем говорила ее мать, но сидя за тем маленьким столиком в «Барнс-энд-Нобл», глядя на зеленую карту Орегона, она набиралась храбрости от страницы. Это было единственное место, про которое она знала, что ее мать любила его, единственное место, в котором ее мать чувствовала себя храброй и хозяйкой своей жизни. Может быть, оно станет таким и для нее?
Селия водила пальцем по карте, читая названия городов и городков. Она не знала, где жила ее мама, но подумала, что подойдет любой, лишь бы в Орегоне. Она помнила длинные коричневые волосы мамы, пока те не стали грязными сосульками. Помнила ее теплую ладонь, когда та была сильной и не дрожала. Она скучала по ней.
Страница расплылась перед глазами, по щеке скатилась слеза и упала на карту. Селия вытерла глаза рукавом и посмотрела на темно-зеленое пятно там, где ее слеза впиталась в бумагу. Она упала на Систерс.
Это показалось ей идеальным. Всего лишь название города, но оно звучало дружелюбно и ласково, как настоящая семья. Селия закрыла атлас и прижала к себе. Она оставит это холодное, опасное место. Она поедет в Систерс, штат Орегон.