— Мои жена и дочери мертвы. Их забрала Гарна. — Ужасающе спокойно проговорил Ибоор.
— Простите, — тихо выдавила Тайшота, видимо, не собираясь выяснять, как это случилось.
— Ваша спасительная птичка отдыхает. Завтра вы сможете поблагодарить её. Уже стемнело, если вопросов больше нет, я покажу, где вы сможете расположиться.
Ибоор тяжело поднялся из-за стола и направился к лестнице. В помещении заметно потемнело, свечи тускло догорали в люстре и единственном настенном канделябре. Ступени равномерно заскрипели от множества ног, коридор подарил свежий уличный воздух. Только сейчас можно было понять, насколько душно было за столом. Они свернули направо и прошли по широкому, пустому коридору, в конце которого на открытом окне от ветра колыхалась тонкая шторка выцветшего, когда-то красного цвета. Пройдя пару дверей по обеим сторонам, гостям отворили крайнюю справа. За шаткой дверью обнаружилась просторная комната со сваленными в кучу одеялами и подушками в центре. Кроме этого в комнате было два окна, что совсем не добавляли в неё света из-за размеров, а между ними старый высокий шкаф. И больше не было ничего.
— Каждому идёт по толстому одеялу, тонкому одеялу и подушке. Разбирайте и располагайтесь. Канделябров больше в доме нет, но я сейчас принесу несколько лампад, — Ибоор освободил проход, пропуская всех внутрь. — Я надеюсь, вы не спалите мне дом. — Немного обречённо вздохнул он и обратился к Тайшоте, видя, как её лицо преображается от безнадёжного выражения до ужасающего гнева. — Сегодня придётся тебе поспать здесь, а завтра я могу пустить тебя к Нуи.
Тайшота ничего не ответила и ступила внутрь, разминувшись с Тэмом, что нёсся в их сторону, видимо уже подобрав себе спальное место.
— Ибоор, я с вами.
— Это ни к чему. Я сейчас принесу лампы…
— Нет, там же целая гора посуды. Я помогу.
— Успеешь ещё, я сам.
— Нет серьёзно, позвольте. Хочу отвлечься. — Его глаза говорили за него, и маг согласно мотнул головой.
Через некоторое время, когда в доме наступила тишина и посуда мирно сохла на полках, Тэм, захватив с собой пару лампад с горящим в них маслом, и поднимался по лестнице. Ибоор уже хотел идти, когда рыжеволосый вдруг развернулся.
— Ибоор, — окликнул он со ступеней. Маг внимательно посмотрел на юношу, ожидая очередного вопроса, а вместо этого услышал, — спасибо вам.
После Тэм направился в комнату, а маг поспешил закончить с делами. Измотанные и потерянные люди наверху уже были захвачены потоком грёз или мыслей в собственных головах, но нарушить тишину никто не посмел. Сегодня вопросов в этом доме больше не прозвучало.
Тайшота лежала у стены под окном и смотрела на маленький кусочек ночного неба, не закрытого пышной веткой ели. Её мысли блуждали от последних вопросов в этой комнате о канделябрах и лампадах, до девушки, у которой ей пришлось забрать камень. Да, ей пришлось. Если бы она не сделала этого, то не лежала бы сейчас здесь, сытая и обогретая. Она сделала всё правильно. Она не знала ту девушку, почему она вообще об этом думает? Тайшота изумлённо фыркнула собственным мыслям. С чего бы ей беспокоиться об этой девице? Она просто спасала свою жизнь! Она должна была спастись и делала всё ради этого. Рассыпанные на иссиня-чёрном небе яркие звёзды немного отвлекли Тайшу и та успокоилась. Какая теперь разница? За столом было сказано, что её спасут, их спасут. Вот пусть и спасают. А она не сделала ничего, за что ей стоило бы себя корить. Верно. Она никому ничем не обязана.
Глаза девушки медленно прикрылись, и последняя мысль смешалась с россыпью ярко-белых точек в окне. Усталость взяла верх, и девушка крепко заснула.
***
Лёгкий освежающий воздух, ни единой души вокруг и только пронзительный скрип ржавых качелей оглушающе режет ночную тишину, вновь и вновь раздаваясь на детской площадке. Нарушая спокойный сон трёх многоэтажек вокруг, девушка в джинсовых шортах и чёрной футболке, невозмутимо продолжала раскачиваться, повышая уровень громкости. Она не замечала этого скрипа, просто наслаждалась прохладным ветерком, обдувающим кожу и приятно развивающим длинные мокрые сейчас волосы. С тёмно-русых прямых волос то и дело срывались холодные капли воды, прокатываясь по рукам и ногам или впитываясь в одежду. Футболка на спине давно промокла, и девушка начинала замерзать, не смотря на двадцати градусную жару. В свете единственного фонаря рядом с качелями она неотрывно наблюдала за соскальзывающими с волос каплями, как они стремительно бежали по коже вниз или взлетали вверх, когда она начинала раскачиваться. А вокруг не было никого.