Только сейчас она отчётливо услышала шум боя за своей спиной. Рёв соперников и звон стали, бьющейся друг о друга. Мужчины пыхтели, сопели, кричали, задыхаясь в тяжёлой схватке на смерть. Каждый удар, достигший противника, сопровождался одобрительным и радостным вскриком толпы. Женщины аплодировали, мужчины эмоционально махали кулаками, болея за понравившегося бойца. Все они восхваляли одного и желали смерти другому.
Сэта старалась не шевелиться. Рана жгла, но привыкнув к постоянным приступам, доставляющим самую разнообразную боль в самый неподходящий момент, девушка понимала, что сможет перенести и нечто подобное. На секунду ей показалось, что резаная рана болит даже слабее. Что это за ненормальный мир, где она вынуждена раненая стоять спиной к бою, а не бежать подальше от возможной смерти? Что за мир, где начинаешь медленно сходить с ума от страха при виде цепей? Голова шла кругом.
— Ты видел? Какой потрясающий выпад! Давно такого не было, в самом начале и уже ранили одну из душ! — голос с трибуны, прямо напротив, заставил отвлечься от мыслей и прислушаться к разговору.
— Толи ещё будет! Я слышал, бойцам нарочно выдали оружие, с которым они будут хуже всего управляться! Омовение белых душ неизбежно! — сказав это, мужской голос зашёлся отрывистым смехом.
Все эти люди сидели наверху, на удобных скамьях и мягких подушках, глотая дорогую выпивку из своих бокалов и закусывая изысканными деликатесами. Сэта прикусила губу. Все они не просто наблюдали за тем, что происходило внизу, они наслаждались этим зрелищем, без капли жалости и сочувствия. Злость кольнула острой иглой. Взгляд метался от одной маске к другой, когда неожиданно раздался знакомый крик. Забыв обо всём, Сэта повернула голову в сторону. Девушка с белыми кудряшками в наряде, который буквально висел на ней, упала на колени, обхватив голову руками, по её спине и ногам растекалась алая кровь, белые волосы раскрасило красной крапинкой, а она не переставала кричать, захлёбываясь слезами. Дыхание на секунду оборвалось, новая волна холодного пота покрыла тело, однако посмотрев внимательнее, стало ясно — кровь была не её.
Прямо позади Лим на алый песок с хриплым выдохом упал один из бойцов. Зрители в резком эмоциональном порыве повскакивали со своих мест, ликуя и выплёскивая выпивку на пол. Шум и гомон гостей продолжался пока победитель не ушёл, а двое стражей не убрали тело. Один из них подошёл к Лим и, прошептав что-то, резко поднял на ноги, а девушки по бокам вновь схватились с ней за руки. Сэта поторопилась снова повернуться к трибуне. Теперь она знала, где Лим и самое важное, что она в порядке.
Звон скрестившихся мечей. Всё новые и новые вопли толпы уже подвыпивших и закалённых азартом зрителей. Девятая или одиннадцатая пара. Несколько раз бойцов выпускали по три или четыре человека. Из последних сил Сэта держалась на дрожащих ногах. Голова периодически кружилась от дурманящей духоты и вони, а костюм уже прилично промок от крови. По краю трибун вновь прошли двое стражей с верёвкой, плетёной в форме качели. Они остановились через четыре девушки от Сэты и скинули качели вниз, девушка, что оказалась напротив мгновенно подбежала и уселась на верёвки. Мужчины быстро потянули её наверх, и вот она уже спешно шла по мраморным ступеням к возможно новому хозяину. Было неизвестно, о чём они говорили, но не все поднявшиеся наверх рабыни спокойно продолжали знакомство с пригласившим её гостем — некоторых уводила стража, иногда мирно, а иногда в слезах и с мольбами. Взгляд вновь скользнул к носильщикам качели, они медленно прошли мимо, ожидая приказа забрать очередную рабыню. И так было уже около двадцати пяти раз, примерно столько шагов она сделала. Как и сейчас. Все девушки почти одновременно шагнули назад и на опустевшем месте вновь скрестились руки. Круг постепенно сужался, стена отдалялась, бои становились опаснее. Примерно восемь девушек стража уволокла одновременно с телами погибших. Разорванные, исколотые, разрезанные – Сэта старалась не смотреть на тела, после того, как вынесли девушку с длинным копьём в шее, что так и не смогли вытащить и чья длинна не соответствовала ширине дверей, отчего пришлось копьё поворачивать, ломая девушке шею. Хруст и перекрученная назад голова до сих пор занимали мысли большинства. Другие же рабыни, забрызганные кровью, израненные, еле стоящие на ногах оставались на своих местах, пока всё новые и новые бойцы гибли за их спинами в живом кругу.