***
Прошло уже около часа, как им запретили выходить. Женщина в белом обладала не только множеством золотых украшений, как могло показаться, но и немалой хитростью и пугающими глазами. Именно это пришло в голову Нуи, когда она аккуратно выглядывала из-за взрослых женщин. Девочка сидела возле огромных мешков со старыми не нужными вещами, завернувшись в грязную широкую тряпку, и с любопытством следила за всем происходящим. Знакомая рабыня вернулась, поговорив со стражей в непонятном смятении.
— Что она сказала? — тихо спросила одна из толпы.
— Нам нужно продолжить готовиться к новому дню… — Темнокожая пухленькая девушка явно замялась.
Нуи это не нравилось. Она совсем недавно была приписана к третьей группе рабынь королевы и пока многого не знала. Но была уверена, что за те несколько дней, проведённых здесь за тяжёлым трудом, она ни разу не видела эту низкую пухленькую девушку в таком смятении. Та была довольно шустра, суетлива и частенько приносила ей лишнего хлеба, когда все засыпали — она была заботливой и доброй. Но сейчас девушка была в таком напряжении, что на тёмной коже заблестели прозрачные капельки пота. Для этого здесь было слишком сухо. Настолько, что глаза не переставали болеть, словно их засыпали песком. Темнокожая замешкалась, было трудно не заметить её напряжённые раздумья. А вот у остальных женщин подобных терзаний не замечалось, не дождавшись ответа, они принялись бурно обсуждать произошедшее.
Сначала они зашептали друг другу свои мысли, потом уже все вместе громко рассуждали о странной девушке, и почему у неё шла кровь. Спорили откуда она, как здесь оказалась, каждая настаивала на своём мнении, не смотря на то, что это были выдумки и догадки. Споры продолжались и продолжались, становились всё громче и напряжённее, пока, наконец, в комнатке не стало настолько шумно, что темнокожей девушке пришлось закричать, чтобы всех успокоить.
Нуи вздрогнула. Она ужасно не любила шум, этих крикливых девиц и их глупые сплетни. Ей было не интересно, что произошло и убьют ли ту девушку, она не собиралась об этом болтать и даже слышать не хотела. Тихий протяжный звук, и живот резко сдавило. Нуи потёрла его рукой, в надежде избавиться от неприятного чувства голода, ведь понимала, что еду они получат ещё не скоро. Сегодня ей предстояло многое сделать, её впервые записали помощницей на кухне, и она должна была познакомиться с тётушкой кухаркой. Как же её звали? Темнокожая сказала, что тётушка знает катакомбы под дворцом как свои четыре пальца на каждой руке, а ей непременно нужно выбраться из этого заточения, пока она не получила рабскую метку этого города, да ещё и королевскую. У неё был шанс, пока старшие были заняты. Нуи не собиралась здесь задерживаться, она конечно была благодарна королеве, но здесь было не особо лучше, чем у госпожи Эндолэль.
Нуи так увлеклась собственными мыслями, что не заметила когда темнокожая подруга подошла к ней.
— Нуи? Готова к новому дню? — девушка широко улыбнулась ей, но ответа так и не услышала, девочка застыла, внимательно прислушиваясь к чему-то стороннему. — В чём дело?
Проследив за взглядом девчушки, она сорвалась с места и подбежала к плотно закрытой двери. Приложив ухо к щели у пола, заставляя всех замолчать, она простояла на коленях несколько секунд, затем развернулась и бросилась к Нуи. Её глаза были полны ужаса, а зубы стиснуты изо всех сил. В тоже мгновение как темнокожая достигла девочки, двери резко распахнулись и в комнату зашли два стражника. Сначала женщины просто смотрели на них, ожидая приказов или объяснений. Вперёд вышла высокая светлокожая девушка, громко спросив, что им здесь нужно. Однако вместо ответа один из мужчин резко выхватил меч из ножен и одним движением отрубил девушке голову. Секундная тишина и осознание тут же переродились в звериные вопли, ужас объял некогда успокоившуюся комнату. Обезумевшие женщины безуспешно пытались спастись, прикрываясь друг другом и преклоняя колени в мольбе. Нуи не видела всего этого за темнокожей девушкой, но полностью оцепенела от шума позади неё. Подруга же рьяно хватала тряпки из всех углов и мешков рядом, и накидывала их на неспособную сопротивляться девочку, всё больше и больше заталкивая её в дальний угол, в мешки, накрывая, зарывая и пряча в старых вещах, пока девочка не перестала видеть свет и не поняла, что трудно дышать.