— Так! Хватит! — вскричал господин. — Вы не можете уличить меня в нарушении законов, я ничего не сделал! И вообще мне некогда с вами здесь разбираться, я опаздываю на важное собрание! Всего хорошего Ваше Высочество!
Он слегка поклонился и торопливо скрылся за углом дома.
— А теперь вы! — девочка повернулась к шокированным молодым людям, что были не в состоянии слова вымолвить, и махнула рукой своему стражу, чьё лицо было скрыто шлемом, а рука держалась за гладкую рукоять широкого меча в ножнах на поясе.
Глава 7. Желания
Полуденное солнце припекало нещадно, горожане и гости города активно снимали толстые накидки и нежились под его лучами. Даже прохладный ещё северный ветерок никого не смущал. Птицы активно щебетали на деревьях, словно обсуждая важнейшие сплетни. Всё это определённо добавляло городу настроения. Замелькали улыбки, отовсюду слышались весёлые разговоры и хорошие скидки от щедрых продавцов. Затяжная зима наконец-то кончилась, и люди не могли нарадоваться долгожданному, пусть пока и слабому, теплу.
Компания из пяти людей только что покинула восточную лавку, сдав костюмы, и быстро направлялась к центральным воротам.
— Да как вы могли, мы там чуть коньки не отбросили. — Всё ещё ворчала Тайшота. Десять минут назад она умудрилась устроить настоящую истерику, когда Онриб и Нуи решили напугать и без того перетрусивших чужеземцев продолжив спектакль. Ими было принято решение позвать стражу для установления личностей и после того, как троица очень неудачно совершила попытку к бегству, им таки пришлось раскрыть лица. А после знакомства с Нуи и корчащимся от смеха Онрибом, Тайшота не выдержала и выложила им всё наболевшее, не стесняясь в выражениях, уняв всеобщее веселье.
— Какие такие «коньки»? — Нуи с искренним любопытством посмотрела на Тай, на что девушка вскинула руки, показывая, что не желает отвечать.
— Она имела в виду – чуть не умерли. — Подхватил Тэм, со смиреной улыбкой. — А вообще, спасибо. Вы ведь нам так помогли.
— Ну надо же, я думал, в вашем мире благодарность выражают гневом и истерикой. — Онриб укоризненно взглянул на Тайшоту и густо покраснел, когда она резко отвернулась, повыше вздёрнув голову.
— Довольно жестокий розыгрыш, — проворчал Дарэнод.
— Какая жизнь, такой и розыгрыш! — саркастично улыбнулся Онриб.
— Да, — оживилась Тайшота. — Ты нашёл то, что искал? Я надеюсь, мы не напрасно вляпались в ту историю, пока тебя ждали?
— Не беспокойся. Всё сделано в лучшем виде раньше срока.
Парень помахал какими-то бумагами у всех перед глазами и вновь запрятал их в тряпочную сумку с широким ремнём через плечо, что везде таскал с собой. Расспрашивать сейчас об этом никто не стал, они как раз подходили к городским воротам.
— У тебя вышло очень убедительно. Ты что была госпожой? — вдруг обратилась к Нуи Тайшота.
Вместо ответа девочка покраснела и что-то промямлила себе под нос.
— Она довольно долго пробыла в рабстве до появления во дворце. — Ответил за неё Онриб. — Предыдущей её госпожой была именно та, за кого она выдала себя сейчас.
— Видимо очень долго, раз ты так легко повторила все правила и порядки этому толстосуму. — Вновь обратилась Тай к девочке. Но её взгляд внезапно потускнел, и она ускорила шаг.
Тайшота пожала плечами:
— А что я сказала?
Всего какие-то пять минут в толпе на выходе, пятнадцать в дороге и вот они уже подошли к дому мага. Весёлая болтовня и смех внезапно прервались. Рядом с домом Ибоора творилось что-то невменяемое. Высоченный громила Руми стоял посреди луга между деревьев и, крича нечто нечленораздельное, неуклюже размахивал тупым железным мечом во все стороны. Кан, матерившись, безуспешно пытался от него уклоняться, то и дело получая порцию синяков, а дорогу к отступлению, или побегу, ему преграждал Воджин. Злобно гогоча и явно переигрывая, он шустро тыкал Кана острыми концами двух деревянных мечей, стоило тому начать отступать. Напарник и погибель зеленоглазого – Фалкор, без памяти валялся в стороне, раскинув руки в разные стороны и запрокинув голову. А Ибоор преспокойно и даже немного задремав, сидел у входной двери дома на хлипкой лавочке. К его руке старой ржавой цепью был прикован странно посиневший Гефран.