— Привет красавица! — Сталдарт явно не собирался отворачиваться и подошёл к её ванне, опустив руки на плечи. — Мы решили присоединиться! Как водичка?
Сэта только и успела прикрыться и немного согнуться, чтобы ничего не было видно.
— Отойди! — прорычала она, оборачиваясь и заглядывая в смеющиеся глаза. Веселье так и плясало в них искрами.
И в тот же момент руки Кана и Тэма сомкнулись на его плечах и волоком потащили прочь, под возмущение, ругань и спадающее полотенце. Сэта покраснела и живо отвернулась, ища взглядом свою одежду и уже подумывая закончить с процедурами побыстрее. Однако сразу мелькнула мысль, что придётся идти одной на встречу с хозяином и желание покинуть ванную комнату пропало.
— Можешь быть спокойна, мы проследим! — крикнул ей Тэм, судя по звукам, когда они запихивали Сталдарта в ванну.
Вскоре брань и возня прекратились, и наступила звенящая тишина. Каждый занялся собственными раздумьями. Мысли водопадом свалились и на неё. Ненужные воспоминания так и роились, всполохами появляясь перед глазами. Среди них была мать, был отец, затем те катакомбы, выжженная татуировка и наконец, Карнавал. Лим и Вирна. Скорее всего, этот «праздник» будет преследовать её всю жизнь, если конечно не случится что похуже. Сэта не удержалась от тяжёлого вздоха.
— Думаешь о Карнавале? — вдруг донёсся голос Кана.
Она даже замерла, гадая, что помогло ему прочитать её мысли, даже лица не видно. Сталд и Тэм внимательно прислушались, пока сохраняя молчание.
— Ты, конечно, можешь не рассказывать, — продолжил он, — но если поделишься, и тебе станет легче, и мы многое сможем понять.
Образовалась гнетущая тишина, оглушающая, подавляющая спокойствие и нарочитые мысли, пока не раздался тихий голос.
— Карнавал рабов. Праздник белых душ Маода. Главное развлечение года в столице…
Сэта тяжело вздохнула. Только теперь понимая, что она совершенно не готова вспоминать всё, что итак упорно не даёт забыться, отзываясь в мыслях и снах, стоит только расслабиться. Прошло так мало времени, какие-то жалкие дни, лишь будоражащие собой все худшие воспоминания её жизни. В этот момент Карнавал настолько крепко обосновался в её сознании, что язык не поворачивался о нём говорить. Лица, окроплённые кровью, мгновенно появились перед глазами, сменяясь сценами смерти, разрезанными и проткнутыми телами. Послышался звук ударов оружия, крики, хлюпанье, овации и аплодисменты. Запахи взвились в воздух, ударяя по носу – жжёное масло, кровь, пот – аромат страха. Песчаный вихрь, закрывающий обзор, светящиеся в темноте маски, огромная пасть заполненная клыками. Тело вдруг почувствовало на себе ошмётки человеческого месива, и Сэта содрогнулась. Картинки не переставали сменять друг друга, она прикрыла глаза и поняла, что к горлу подкатывает тошнота.
— Нет… — прохрипела она и закашлялась.
— Судя по всему, развлечения здесь так себе. — Удручённо произнёс Сталд.
— Что же там произошло…— спросил Тэм.
— Это тебя всё равно не отпустит, — внезапно произнёс Кан. — Лучше выскажись…
Он произнёс это с такой лёгкостью, что девушка невольно разозлилась. Она ведь попыталась, возможно, потом и расскажет, но сейчас вспоминать всё, уже нет сил!
— Просто я и подумать не могла, что испытаю что-то хуже своей жизни! — вырвался у неё ироничный смешок. Все замолкли и даже замерли, явно переваривая её последние слова. Она поняла, что излишне разоткровенничалась и тяжело вздохнула. — Это не важно, всё закончилось, я жива, а девочки в безопасности.
— Не важно, что сама ты в новой клетке? — поддел Сталдарт. — Что возможно до конца жизни останешься рабыней? Смирилась?
— Заткнись, — голос Кана рычанием пронёсся через коридор.
Сэта молчала.
— А та рабыня – её ведь убили из-за тебя! Не важно?
— Заткнись! — повтор громче Кан.
— Тебе можно её укорить, а мне нет? — возмутился Сталд. — Все её пытались спасти, а от неё ни благодарностей, ни информации.
Рот уже приоткрылся для ответа, но вместо слов вырвался приглушённый хрип, а сердце болезненно прошило острой иглой. Второй укол выбил из лёгких воздух, в глазах потемнело, а уши заложило. Знакомая боль, словно стальной кулак сжала всё внутри, не позволяя ни глотка воздуха. Приступы стали учащаться. Она ощутила прикосновение грубых пальцев к плечу и руке. Сэта стиснула зубы и механически ухватилась за край ванны, отдалённо послышались голоса, но все они утонули в потоке боли, что пульсировала и разрывала её изнутри. Боясь сделать вздох, что сопровождался болевой пульсацией, девушка привычно постаралась пересилить себя, позволяя лишь один глоток воздуха, резко, глубоко. Мимолётная вспышка нестерпимой боли и чёрные пятна перед глазами начали рассеиваться, она лишь по опыту не боялась дышать, но свежий приступ всё ещё заставлял настороженно ожидать продолжения мучительных импульсов, что сейчас отражались в памяти, освежившись и закрепляясь. В этот раз она справилась быстро.