- Что таращишься? - ткнул его в бок Толстый. - Забыл, что пещера везде?
- Весь мир - пещера, а вход - везде, - философски изрек Длинный.
- А выход тебе, приятель, придется поискать, - хихикнул Толстый.
Длинный надел на средний палец его левой руки массивный перстень с выдавленным трезубцем на почти круглой площадке. Толстый отхватил клок волос неизвестно откуда взявшимися в руках ножницами и уложил парикмахерский инструмент вместе с волосами в правый карман куртки.
- Вот теперь порядок.
- Священный танец исполнен, - поддержал Толстого Длинный.
- Теперь пора, - подытожил Невзрачный и толкнул его ладонью в спину.
Он сделал два шага и остановился.
- Пора-пора! - услышал он тихий голос Невзрачного и почувствовал между лопатками острие ножа.
Сделал еще шаг, заставил себя сделать другой... и мир вокруг изменился. Исчез городской шум. Он обернулся и увидел за спиной такой же проход, как и ведущий вперед, только сзади было теперь темно, а впереди была площадка, освещаемая прикрученным к стене факелом. Он присмотрелся, сделал еще несколько шагов и понял, что лежало у стены под факелом.
Кожаные сандалии были очень кстати: не привыкшие к наготе ступни горожанина начинали молить о пощаде. Другой предмет не нес в себе столь же утилитарного назначения... но костяная рукоять была удобной, а руке нравилась металлическая тяжесть. Клинок был хороший: длиной с руку, двусторонней заточки, с лезвием листовидной формы...
Он поймал себя на знакомых ощущениях... прокрутил меч несколько раз, рубанул от левого, а потом от правого плеча, сделал выпад... Он еще раз рассмотрел гвоздику цвета потускневшего серебра на рукояти и загнал меч в хранилище между двумя деревянными планками, обтянутыми кожей и перетянутыми двумя ремешками и металлическим кольцом. Затем он просунул голову в кольцо кожаного ремня, прикрученного к ножнам, и зажал меч под левой подмышкой.
После тысячи шагов он сбился со счета. Гнилостный воздух запустения пропитал одежду, легкие, мысли... он входил и выходил с каждым вдохом и выдохом... Обоняние уловило новые запахи. «Жизнь пахнет не лучше пустоты».
Вскоре туннель получил два ответвления. Он остановился, посветил факелом в левый туннель... затем в правый...
- Где я? - (Вопрос умер в темных коридорах). Он обернулся - все тот же темный коридор.
В левом ответвлении новые запахи были сильнее. «Страшный сон... давно забытый... Сожженный и похороненный... Один и тот же сон». Туннель вывел на большую площадку, откуда дальше разбегался несметным количеством рукавов. Он остановился и стал ждать.
...через застывшую паузу время проснулось топотом. Звук приближался и усиливался, заполняя собой пространство, пока лабиринт не выдавил из себя чудище с головой быка.
Он перенес вес с одной ноги на другую и обратно.
Чудище замычало, и его рев разорвался в сознании осколками памяти.
Он вытащил меч из ножен.
- Снова ты! - взревело чудище. - Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?!
Он пожал плечами, разминая шею.
- Ты воскрешаешь меня каждый раз, чтобы убивать снова и снова!
Он хотел сказать, что это не так, про коллективное бессознательное и архетипы, что тут все гораздо сложнее... Но какое это имело значение? Спор был такой давний, что слова остыли, стали чужеродными и бессмысленными.
Он изготовился к атаке и сделал первый шаг.
- Когда-нибудь я убью Тебя в последний раз.