— Репутация этой доньи не может стать еще чернее, дон Томас, — сказал дон Элеазар. — Но вы по-прежнему утверждаете, что ее миссия состояла в том, чтобы защитить инфанта Йохана?
— В то время я действительно верил в то, что это должно было защитить принца.
— Почему вы вернулись в Жирону?
— Согласно указаниям моего дяди, господин.
— Вы говорили с ним?
— Нет. Его секретарь написал мне письмо.
— Вы имеете в виду это?
Томас был похож на тонущего человека, увидевшего, как его последняя опора погружается на дно.
— Я написал свое письмо в ответ на его письмо, — сказал он.
— Тогда скажите нам, дон Томас, как Ромео стал вашим слугой.
— Мой дядя устроил это — конь Ромео, его одежда и плата за первый год службы были оплачены моим дядей. Он был очень щедр ко мне.
— Действительно. Вы обращались к графу Хьюго де Кастельбо? — Томас кивнул. — Но кто нанял его, дон Томас? Вы? Или Кастельбо?
— Граф, господин, — сказал он. — Ромео служил моему дяде с детства. Граф думал, что мне понадобится слуга, который был бы знаком с придворными интригами и смог бы помочь мне избежать неприятностей. — На лицах большинства присутствующих замерцали скрываемые улыбки.
— Он не слишком хорошо справился с этим, не так ли? — пробормотал Беренгуер.
Дон Элеазар не обратил внимания на улыбки и перешептывание.
— Спасибо. Теперь скажите нам, почему вы надеялись найти донью Исабель в усадьбе Балтье.
— Это было то место, где я должен был забрать инфанта, — сказал Томас и дополнил эти слова осторожным резюме своих открытий и заключений.
— Что делала донья Санксия в женском монастыре Святого Даниила?
— Монахини дали ей убежище, и в монастыре у нее была близкая подруга.
— Кто?
— Кто-то, кого она знала с детства, господин. Это все, что я знаю.
— Зачем она переоделась в некую сестру Беренгарию и попыталась соблазнить донью Исабель бежать из монастыря?
— Она это сделала? Я не знал, — Томас уставился на него в удивлении. — Могу я задать вопрос, дон Элеазар? Ваше величество? — добавил он в замешательстве (он забыл, что в зале присутствует дон Педро).
Король кивнул.
— Кто убил донью Санксию? Умирая, Ромео отрицал это.
— Она была убита Мечом Архангела Михаила.
— Меч Архангела Михаила? Кто это? — спросил Томас.
Присутствующие рассмеялись.
— Вы единственный человек в Жироне, кто не слышал о Мече, — сказал дон Педро, улыбаясь. — Вы должны остаться и узнать. Дон Элеазар?
— За пять дней, — сказал секретарь, — покой в городе был дважды нарушен беспорядками. Согласно показаниям некоторых его жителей, эти беспорядки не были случайными. В первый раз их устроил Ромео; во втором — двое незнакомцев. Мастер Исаак может много рассказать нам об обоих событиях.
— Первый случай беспорядков должен был скрыть похищение доньи Исабель из монастыря — и, возможно, похищение инфанта Йохана, — сказал Исаак. — Обе попытки потерпели неудачу. Донью Исабель слишком хорошо охраняли, а няня инфанта спасла ребенка. Ценой своей жизни.
— Кто же убийца? — спросил Томас.
— Человек, который назвал себя Мечом, — сказал Исаак. — Он сам сказал мне это вчера вечером, прежде чем отправился во дворец, чтобы убить его величество, инфанта и его преосвященство епископа.
— Вместо этого он убил капитана, — сказал дон Педро, — и сбежал.
— Сбежал, чтобы испытать на себе месть небес, — сказал Беренгуер. Он обернулся к дону Томасу. — Он был поражен молнией. Или чем-то вроде нее.
— Кто это был? — снова спросил Томас.
— Главный заговорщик? — спросил Исаак.
— Не главный заговорщик, — сухо пробормотал его величество. — Возможно, его главный помощник.
Казалось, что на мгновение в зале возник призрачный облик дона Фернандо, сводного брата короля.
Исаак поклонился королю.
— Вчера вечером я полагал, что передал вашему величеству все, что сказал мне Меч. Но боюсь, что вчера вечером я был не в себе. Утром, успокоившись, я вспомнил некоторые сведения, которые могли бы помочь узнать этого человека.
Люди в зале, казалось, замерли в напряжении.
— Да, лекарь? — сказал король.
— Он сказал, что он из благородной семьи, потомок вестготов.
— Такова половина семей в королевстве, — произнес король.
— Действительно, ваше величество, — сказал Исаак. — Он также сказал, что, если его прадед был бы… — Исаак остановился, подбирая слова, — более опытным политическим деятелем, он, Меч, стал тогда б королем. Правда, он не сказал, какого королевства.