От всего этого так тоскливо стало на душе, что я еще разок решила поплакаться своей тетушке. Душа ждала утешения и сочувствия, а кто, как не Наташка, всегда являлась моей «жилеткой» или «девичьей подушкой»?
- Привет, — проскулила я.
Шурик глубоко вздохнул и, пропуская меня в квартиру, сказал:
- Проходи, горемычная.
- Наташка дома?
Шурик помотал головой:
- На рынок понеслась туфли покупать.
Я удивилась:
- Без тебя?
- Я приболел что-то, так она с Валюшкой.
- А-а-а, — разочарованно протянула я. — Тогда это надолго, я пойду.
- Постой, Даша, я не смогу заменить тебе Наташку? Может, мне расскажешь? Вид у тебя больно жалостливый. Пошли, что ли чаю с тобой попьем, — предложил Шурик.
Не знаю, почему, но я согласилась. И вы знаете, не пожалела: оказывается, муж моей тетушки умел слушать. Да, зря мы его из кухни выставляли, когда решали свои женские проблемы. Он не только умел слушать, но и умел разрешать эти проблемы…
- Так, говоришь, хочешь избавиться от своего замужества? — спросил Шурик.
Я всхлипнула:
- Да, только не знаю как.
Он заулыбался:
- Это как раз и не проблема. У меня тоже есть любимая тетя, и у нее хорошая профессия — она судья по гражданским делам. И, думаю, мы запросто сможем решить твою проблему, причем в рекордно минимальные сроки.
- Шурик! — взмолилась я. — Ты мой спаситель. А сколько это будет стоить?
- Дарья, не волнуйся, этот вопрос я беру на себя…
Шурик оказался человеком слова. В скором времени, держа в руках свидетельство о разводе с Олегом, я в который раз убедилась, что в лице своего мужа Наташка приобрела настоящее сокровище.
Итак, я была свободна. Абсолютно свободна! Не давали покоя только две вещи — это пропавший Сашка и моя бывшая больная свекровь. Как я уже говорила, мысль о том, что с Сашкой что-то случилось, вызывала у меня ужас. Я на все сто была уверена, что он вовсе не обманывал меня. Не мог он так бессовестно поступить со мной, просто не мог. Я это сердцем чувствовала, что бы ни говорили подруги. А что касается Светланы Петровны, то все же меня грызла совесть: я за все время так ни разу и не навестила ее.
И вот, в один прекрасный момент я переступила порог кардиологического отделения.
27.
Бедная Светлана Петровна! Да-а-а… Неприятности не красят человека. В больной, постаревшей женщине я еле-еле узнала свою бывшую свекровь. Она лежала на больничной койке, свернувшись калачиком, как ребёнок. Беззвучные слёзы катились по её исхудавшему, сморщенному лицу.
- Светлана Петровна, — тихо позвала я.
Женщина встрепенулась, подняла голову и посмотрела на меня. Удивление и озлобленность, почему-то смешанные с отчаянием, промелькнули в её потухших глазах.
- Д-даша, — проговорила она, заикаясь. — Ты?
Я присела на краешек кровати и взяла её за руку.
- Как вы, Светлана Петровна? — участливо спросила я. — Вам лучше?
Она покачала головой, в её глазах мелькнул прежний огонёк какого-то хищнического выражения:
- Ты пришла торжествовать победу? — спросила она.
- Нет, я просто пришла, чтобы навестить вас.
Она снова покачала головой:
- Не-е-т, ты пришла торжествовать… Ну что ж, ты ведь теперь свободна и…богата. Что смотришь? Думала, я не знаю, что тебя развели с Олегом?
Её холодный взгляд пронизывал насквозь. Я, съежившись и оцепенев от непонятного ощущения подавленности, молчала. У меня возникло чувство, будто это я лежу на больничной койке, а не она. Впрочем, моя бывшая свекровь всегда была сильной и властной женщиной. И вовсе не её муж правил балом, а она, Светлана Петровна, фривольно себя чувствовала, якобы, в его тени. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы ответить ей:
- Свободна, да, но… не богата, вовсе не богата.
Впрочем, это была правда: ведь Сашка так до сих пор и не появился с деньгами или хотя бы без них. Мысль о Сашке вновь вызвала кучу эмоций в моей душе. Мне вдруг остро захотелось плакать. Не просто плакать, а рыдать во весь голос, прижавшись к сильному плечу… своей бывшей свекрови. И я чуть было не совершила того, о чем бы потом сожалела.
- Да ладно тебе, врать-то, — усмехнулась Светлана Петровна. — Оттяпала ты у нас добрую половину, овечка кроткая. «Ничего мне от вас не надо, оставьте в покое», — съязвив, напомнила она мои же слова.
Я быстро пришла в себя, снова собралась с силами и уже твердо ответила: