Она почти осязаема. Скапливается льдом в чернеющих склерах глаз, могильным холодом бежит по венам, очищает голову стылым ветром Изнанки. И Она отзывается. Поттер макушкой чувствует вкрадчивое дыхание Вечной Госпожи, пока Волдеморт начинает понимать происходящее.
- Нет… Не может быть! Дамблдор не мог тебя научить! Ты не можешь быть НЕКРОМАГОМ! – исходит пеной лич, собираясь сделать шаг вперёд, но не может и пошелохнуться.
Тварь стоит прямо по центру пятиконечной пентаграммы. Глаза лича судорожно бегают по испещрённой символами земле и наливаются паникой.
- Ты… – выдыхает тварь, давясь наконец полностью мелькнувшим в глазах ужасом.
- Я. А сдохнешь в итоге ты, тварь. – цедит Поттер и задирает голову к грозовым тучам.
- Imperium plenus! – раскатисто проносится над полем битвы.
Лича корёжит и размазывает по рыхлой почве. Он запертой в огне крысой мечется по пентаграмме и кричит от боли в выворачиваемых суставах.
И в одну секунду всё прекращается.
Лич замирает на месте, красные глаза тухнут и чернеют. Тварь встаёт на острые изогнутые колени и безвольно открывает зубастый рот. Некромаг полностью владеет нечистью.
В эту же секунду поле битвы оглашается полным отчаяния и ярости воплем. Августус Руквуд отшвыривает в сторону теснивших его до того момента МакГонагалл, Флитвика и авроров из отряда Блэка. Чёрным дымом он скачками перемещается по полю, стараясь добраться до своего творения. Он ещё не видит чёрных глаз Поттера. Не замечает стиснутого в мальчишеских пальцах посоха с обсидиановым наконечником.
Невыразимцем движет лишь желание прикончить наконец мишень Повелителя, что он и пытается сделать. Но с ног его сбивает подсечкой и залпом огня, от которого он закрывается фирменной серой мантией. Гермиона Грейнджер заслоняет собой жениха, воинственно воздев палочку.
Руквуд рычит в отчаянии и стискивает на шее чёрный кулон. Поттер заинтересованно прищуривается. И в этот момент из-под земли подле холма начинают выбираться странные, жуткие и вооруженные до зубов призраки, на первый взгляд ничем не отличающиеся от Хогвартских.
Ошибка.
В первую очередь они осязаемы. Выясняется это, когда Руквуд командует тем напасть, а Гроскрайц и Поляковы спешат вмешаться. Внезапно материальные призрачные воины ранят Максимилиана в ногу и начинают активно теснить дурмстранговцев. Тем на помощь бросаются не занятые в бою авроры и Шеклбот.
Поттер вновь переводит взгляд на взбешённого Руквуда.
- Ты отнял у меня моё творение! – орёт Пожиратель в бешенстве, воздевая палочку и сразу же атакуя.
То что Невыразимец силён, становится понятно сразу. К несчастью Хогвартских защитников к нему присоединяется уцелевший Рабастан Лестрейндж, славившийся ещё во вторую магическую жестоким сумасшествием в бою.
Пока призрачная армия таранит остаток боеспособных членов Отряда Поттера, дурмстранговцев и авроров, Руквуд и Лестрейндж вдвоём держат оборону перед Флитвиком, Грейнджер, подоспевшими Лавгуд и Ноттом, Малфоем младшим и стратегически удалённо мечущимся Моуди.
Первым Пожиратели задевают Нотта. Теодора подбрасывает на месте от силы заклятия, мантия у бедра окрашивается в красный. Лавгуд выставляет трёхслойный тёмный щит и неумело аппарирует на поляну неподалёку, где принимается в экстренном порядке обеззараживать рану и накладывать швы смертельно бледному слизеринцу.
Потом Рабастан с боевым криком выносит из строя Малфоя младшего, которого в последнюю секунду успевает спасти от обезглавливания Аластор. Грейнджер в беспокойстве отвлекается на Драко и едва не пропускает Аваду Руквуда в бок. Очевидно, это становится последней каплей.
Тихое “Достаточно” от Поттера проносится по взбугрившейся земле подкосившей всех ударной волной. Филиус тут же принимается переносить уцелевших подростков подальше от места грядущей схватки.
За спиной Гарри стоит Березовский, закончивший направлять Дар ученика. Он готов.
- Госпожа не любит самоучек, Руквуд. – качает вихрастой головой Мальчик-который и рявкает:
- В бой. –
В центре вспыхнувшей пентаграммы резко поднимается с колен и жутко воет подчинённый лич. Поттер бросает тому свою палочку с сердцевиной Феникса.
Дальше начинает происходить полнейший сюрреализм. Руквуд сначала атакует, потом защищается, а затем просто пытается убежать от взбешенной нечисти, которую сам же и создавал.
Заканчивается всё как-то резко и совершенно не торжественно.
Нет грома, молний и кульминации, когда кровь закипает в жилах и обдает сознание паром адреналина.
Лич попросту догоняет Августуса, выбивает удлинившейся когтистой лапой из рук Невыразимца палочку и пронзается тонкой костяной рукой-палкой. Хруст раскрошенных рёбер и грудины вызывает у подростков тошноту, кто-то затыкает уши. Лич исполосовывает тело Пожирателя до неузнаваемости и отступает по приказу, позволяя василиску сожрать уже не шевелящееся существо, бывшее когда-то человеком.
Над поляной повисает тишина. Призрачная армия безвольными лоскутами материи зависает в пространстве, потеряв управление и привязку. Поттер медленно подходит к кособоко замеревшему личу.
Он несколько секунд вглядывается в уже совершенно обезображенное чёрной магией лицо бывшего врага и кивает чему-то у себя в мыслях.
- Morteur. – разрезает воздух прощальным шёпотом.
Оно оседает бледным пеплом рассыпавшегося в прах тёмного лича. Оно застывает эхом прошлого кошмара на губах. Оно шевелит волосы на головах тех, кто ощущает Её присутствие.
Вечная Госпожа бледно улыбается Поттеру, после чего протягивает тонкую изящную ладонь вперёд.
Смерть подобно ласковой матери уводит вдаль маленького бледного и очень красивого мальчика чётырех лет от роду в поношенной приютской одежде.
Взгляд тёмных глаз и тихое свечение обсидианового посоха заставляют призрачных воинов безмолвной вереницей подплыть к некромагу и вступить в новое подчинение. Приказ охранять Хогвартс любой ценой вплетается в их некрофон и рунные конструкты самого замка.
Первый луч солнца ласково целует бледные щеки и дразнит начинающие вновь зеленеть глаза. С неба падают неуверенные хлопья первого в этом году снега.
Поле битвы внезапно оживает, взрывает какофонией цвета, звука и боли.
Кошмар закончен.
Мальчик-который больше этому миру не нужен.
Мысль о том, что всё кончено ещё долгое время не могла закрепиться в сознании этого маленького мира. После битвы наступило какое-то неописуемое облегчение. Чем ярче разгоралось аномальное для конца декабря яркое зимнее солнце, тем ярче и теплее становилось на душе.
Раненных стаскивали в Большой Зал и тут же лечили все, кто знал хотя бы одно медицинское заклинание. Нотт уже пришёл в себя и успокаивающе гладил по седым волосам молча плачущую Лавгуд. Блейз храбрился перед испуганно рассматривающей его раны на руках Джинни и шипел всякий раз, как Помфри прикладывала к ранам обеззараживающее.
Максимилиан Поляков залихватски хохотал, пытаясь на одной ноге ускакать от злого и бледного брата, едва не потерявшего голову от ранения младшего. Рядом с ними истерично смеялась Дафна, поддерживаемая вернувшейся из Тайной комнаты сестрой.
Малфой, Поттер и Блэк с аврорами носились по полю, подбирая и идентифицируя Пожирателей. Несколько из них были искалечены, но живы. Таких мгновенно усыпляли и передавали в тюремные ячейки Аврората. Были такие, которых собирать пришлось по частям. Были те, которых недосчитались. Поттер под уставшим взглядом крёстного жал плечами и сигнализировал притаившемуся у озера Василиску скорее уползать обратно в подземелья.
Невилл Лонгботтом полчаса молча стоял перед окаменевшей Беллатрисой Лестрейндж. А потом от души взорвал статую Бомбардой. Его никто не осуждал.
Седрик помогал Флитвику левитировать Хагрида в сторону его хижины. Леснику только что подлатали рассечённую каким-то заклятием голову и тому требовался покой. Всё-таки, полувеликаны народ живучий.
Поттер на секунду оторвался от погрузки очередного усыпленного тела на носилки и обернулся в сторону Запретного леса. Владислав Березовский молча курил, глядя на ученика. Они кивнули друг другу. Некромаг затоптал сигарету и обратившись чёрным вороном взмыл в очистившееся от туч небо.