Девушка опустила взгляд на свои руки.
Узкие ладони с тонкими длинными пальцами, предназначенными по мнению родственников исключительно для игры на фортепиано. Ее руки, не Лавгуд. Александра нехотя встаёт со скрипящий досок, утыканных гвоздями, и медленно идёт вдоль платформы. Тучи на мрачном хмуром небе словно выцвели, окрашивая и все остальное в черно-белые цвета.
Когда прозрачные замусоленные двери хлопают за ее спиной, взгляду предстает такая же грязная и безжизненная улица. Саша бредёт долго, кажется, даже целую вечность можно вместить в это отрезок времени. Вскоре тяжелый воспалённый взор утыкается в вывеску кафе «Интернациональ». Хлопают двери, шарканье кед эхом отражается от некогда пестрых приятных глазу стен. Трифонова усаживается за пыльный столик, роняет голову на локти, тяжело сглатывает.
- Опять сгорбилась? Сама же знаешь, мама не любит, когда ты осанку не держишь! – раздался веселый звонкий голос над Сашкиной головой.
Она словно в прострации отлепилась от стола и на хриплом выдохе осмелилась взглянуть перед собой. Перед ней на стуле сидела Ленка, такой, какой она ее запомнила. Светло русые волосы, смеющиеся зеленые глаза, нежная мягкая улыбка. Лена потянулась к сестре и накрыла ее ладони своими. Саша всхлипнула, цепляясь за прохладные пальцы.
- Ленка… Я так скучаю… Так скучаю по тебе! –
- И я по тебе, глупая маленькая сестренка. – рассмеялась Елена, ласково поглаживая сестру по запястью.
- Я, конечно, тебя не осуждаю, но твой вкус в интерьере все ещё оставляет желать лучшего. Может, сделаем немного посветлее? – задумчиво протянула Лена, брезгливо осматривая кафе.
Саша смогла лишь невразумительно промычать, а в следующую секунду ее щеки обдало тёплым ветерком, и в уши ворвался гомон и смех. Александра удивленно моргала, сгоняя с глаз слезы и осматривалась вокруг. Легкий солнечный свет окрасил яркие стены в золото, безликие посетители за столиками весело переговаривались, слышался стук посуды, с улицы доносился гул автомобилей, шорох ветерка.
- Так то лучше! – довольно покивала Ленка.
- А теперь давай рассказывай, как твоё житьё бытье! –
- Я… –
Дальше Сашу прорвало. Захлебываясь беззвучными слезами, она рассказала и про отца, и про самоубийство, и про волшебный мир, в который попала, и про все свои «подвиги», и про смерть того, кто заменил ей родителей, про все-все-все!
Страхи, переживания, боль – все это лилось с ее уст безудержным потоком, одновременно вскрывая старые раны и даря облегчение. Выговорившись, она со стыдом уткнулась взглядом в стол.
- Мда, дела… Но, знаешь, винить я тебя точно не буду! Из нас двоих ты всегда была более сентиментальна и уязвима перед стрессом и эмоциями. Но это твоя самая сильная сторона, поверь мне! Такого светлого и доброго человека, как ты, надо ещё поискать. Так что я не виню тебя за то, что ты сделала. И не потому что считаю этот поступок правильным! – нахмурилась Лена, – Просто потому что ты и сама достаточно себя караешь за совершенное. Лишние упреки тебе точно на пользу не пойдут. – Елена тяжело вздохнула.
- Поттериана, надо же… Ты так грезила этим миром, что даже после смерти он не отпустил тебя… Честно, говоря, – с грустной ностальгической улыбкой произнесла она, – я всегда думала, что ты родилась не в том месте и не в то время. Поттериана твоя, и всегда ею была. Ты, наконец, на своём месте. –
Они помолчали.
- Что касается остального, могу дать тебе только один совет, которому и сама следую – никогда не забывай кто «ты». Не себя прошлую, нет. Не забывай «себя» и свою суть. Сумей сохранить это и пронести сквозь все предоставленные жизни. –
- Спасибо… – шмыгнула носом Санька, совершенно по-детски утирая своё лицо рукавом.
- А, я все хотела спросить, где мы? – поспешно добавила она.
- Ну, чисто теоретически, это Граница. –
- Чего? – тупо переспросила Трифонова Младшая.
- Ну не сильна я в терминологии, Граница – и все тут! Ты же знаешь, как я фантастикой увлекаюсь. Так что, думаю, это граница между мирами, на которую могут попасть наши сознания. Что-то вроде станции метро на сообщающихся ветках. –
- Так… Постой, ты… Ты тоже… Жива? – неверяще протянула Санька, подаваясь вперёд так сильно, что хрустнули рёбра.
- Да. – внезапно став очень серьезной ответила та.
- А… –
- Я не отвечу. Прости, не-сан, но не могу говорить об этом. – подмигнула Ленка.
Внезапно окружающая обстановка покрылась рябью, все потускнело.
- О, эфир закончен. Ну что ж, давай прощаться? –
- С-стой! А мы ещё увидимся?! – в отчаянии заломила руки Саша.
- Конечно! Но все зависит только от тебя, младшая глупая сестренка! –
Ленка встала, направившись к выходу. Саша во все глаза следила за тем, как сестра хватается за ручку двери. В последний момент она обернулась.
- Sayonara! – весело обнажила зубы Лена, приветственно взмахнув ладонью.
Саша облегченно рассмеялась, утирая щеки. Говорить-то не говорила, но это же Ленка! Оставила знаки, дала подсказку! Значит не только Саша на своём месте…
Лавгуд будит легкий толчок в плечо. Теодор набрасывает себе на плечи мантию, избегая ее взглядом. Кроме них в купе никого, с платформы Хогсмида доносится гомон веселых первокурсников. Лу сонно потирает щеку, нехотя принимает вертикальное положение и кое-как поднимается. Сон осел в груди тёплым лучом света, даря надежду и нежность. Она дергает уголками губ на задеревеневшем лице и поспешно одевается. До карет идут молча. Лишь перед тем как сесть внутрь, Лу бросает беглый взгляд на фестралов.
Интересно, что сегодня на ужин?
Комментарий к Глава 21 В которой я отправляюсь на Границу Всем привет, Автор переименовывается в Бессовестную Скотину Не Выпускающую Главы. Ужасно долго писала эту главу – буквально выдавливала по строчке в день. Совершенно не было ни сил, ни вдохновения, а написать белиберду тоже нельзя было. Получилось то, что получилось… Довольно сумбурно и странно, видимо мои собственные мысли вылились в эту главу.
Очень стараюсь сохранить этот “свет” в Луне, не хочу чтобы она превращалась в бездушный кусок камня, поэтому она у меня печется о своих друзьях (хоть и косвенно) даже после потери эмоций. Встреча с Ленкой стала чистой воды экспромтом, вследствие чего у меня появился замысел масштабных размеров на ее счет. Возможно кто-то в комментах догадается, ибо предпосылок там более чем достаточно)))
В общем и целом, приятного чтения и очень сильно извиняюсь за столь доооолгий перерыв между главами(
/нервно комкает рукав кофты/
====== Часть 22 В которой я получаю ответы ======
Громыхая и покачиваясь, кареты цепочкой двигались по дороге. На всей территории было совершенно темно. Замок Хогвартс между тем нависал все ближе — могучая громада башен, угольно-черная на фоне темного неба. Яркими прямоугольниками в ней там и сям светились окна. У каменных ступеней, ведущих к дубовым входным дверям замка, кареты с лязгом остановились. Нотт, сидящий с самого края вышел из экипажа первым и подал Лу руку. Девочка без слов приняла оказанную вежливость и мягко ступила на влажную траву.
Пока остальные ребята выгружались из кареты, Лавгуд подошла к фестралу, запряженному в массивный чугунный чресседельник. Он тихо стоял, овеваемый прохладным вечерним воздухом, и таращил пустые белые глаза. Поддавшись непонятному желанию, Луна протянула пальчики и коснулась гладкого носа. Кожа у существа была гладкой, едва шершавой и очень жесткой.
Слизеринка, словно играючи поглаживавшая животное, поймала взгляд оного и одновременно с этим пропустила немного магии через прижатую ладонь. Фестрал, что интересно, магию с радостью принял и тут же стал ощущаться как-то теплее, аура смерти, что все же витала рядом с этими существами слегка спала. А затем зверь скинул руку студентки и, задрав острую морду к небу, беззвучно и грустно заржал. Лу слегка дернула уголками губ и отошла от него, старательно проигнорировав внимательный и чуть прищуренный взгляд черных глаз.
Переговариваясь и осматриваясь, они влились в толпу, торопливо поднимающуюся к дверям по каменной лестнице. Вестибюль был ярко освещен факелами, и шаги учеников по мощенному каменными плитами полу отдавались в нем эхом. Все двигались направо, к двустворчатой двери, которая вела в Большой зал.