Вот на этом они и застряли в своих исследованиях. По всему выходило, что заклятие во время ритуала надо перекинуть на Лавгуд, с чьего рассудка оно просто “стечёт” в силу силы блока. А вот потом с разума Луны можно было снимать и сам блок, тем паче, что к этому моменту он должен был быть расшатан силой заклятия, магией друидов, содержащейся в Ловцах снов, и зельями, которые варила Нина Шинглтон.
Собственно, трудность состояла не в уже определённой дате ритуала, не в реквизите в количестве трёх чёрных петухов, семи флаконов с ядом василиска, слезами феникса, измельчённым когтем мантикоры и прочей гадостью. Главная головломка состояла в том, как почти готовому некромагу Поттеру не запустить в процессе ритуала собственную инициацию и не прикончить обеих дам. Для этого требовался жутко щепетильный подбор нужных рунных связок, над которыми они бились в Тайной комнате вот уже которую неделю.
В процесс были включены Шинглтоны, искренне болеющие за ученицу, Сириус, некромант Владислав Березовский, у которого Поттер консультировался по развитию Дара и Саша Поляков, который на этого самого Владислава и указал.
Поттер ещё раз потёр воспалённые и сухие от недосыпа глаза. Нотт, ставший за прошедшее время ему если не другом, то верным товарищем, отзеркалил движение и чуть не поплатился конечностью. Василиск всё ещё норовил поиграть с загруженными магами.
Ритуал должен был состояться 21 декабря на Йоль.
Алисия Эшфорд торопливо раскладывала книжки по полкам. Бибилиотека была почти пустой, до отбоя оставалось не так уж и много, а ей нужно ещё мисс Лавгуд задать вопросы по этикету и сдать эссе про древние рода Италии.
Последние месяцы выдались жутко суматошными, но девочка не смела расслабляться. Во-первых, не хотелось подводить заботливую и переживающую за неё Лавгуд, которая оказала для маленькой Ал неоценимую услугу. Даже не зная всех тонкостей магического мира, традиций и правил, Эшфорд догадывалась, что Луна теперь будет играть в её жизни колоссальную роль. Сама Ал по этому поводу не переживала, Лу ей нравилась, она была очень взвешенной, хитрой, сильной волшебницей, а ещё искренне заботилась о девочке.
Во-вторых, под подушкой у девочки хранилось письмо, где матушка дрожащим нервным почерком сообщала дочери, что её предки действительно были магами, потому что ещё в детстве от своей матери, бабушки Ал, она слышала разные удивительные сказки и истории про волшебство, сокровища и древний могущественный род.
И в третьих, кожу шеи сейчас приятно грел серебряный медальон с гербом рода, доставшийся Диане Юнкер от её бабушки Элен Высечи. Герб представлял собой пять мелких красных и один синий камушек на серебряной пластине. Самый крупный по размерам, синий камушек, расположенный над остальными, вмещал в себя три крохотные позолоченные лилии, являющиеся геральдическими символами французских королей. Появился он на гербе семейства, благодаря благосклонности монарха Людовика XI, который пожаловал Медичи герб с королевской символикой.
Ал отчётливо помнила, как Лавгуд сказала ей, что однажды та откроет дверь резиденции Медичи, как член рода, а то и как Носительница крови. Яркая светлая картинка изрядно будоражила девочке сознание и заставляла ту всё активнее налегать на учебники, книги, этикет и финансовую грамотность, слывшую одним из родовых даров.
Лавгуд нашлась в гостиной Слизерина в кресле подле камина. В тонких бледных пальцах мелькали темно-синие нити, жемчужные бусины и челнок фриволите. Мисс каждый четверг плела свои странные узорчатые кружочки с перьями, бусинами и позолотой, поэтому Алисия уже привыкла к необычному занятию наставницы.
Ласково прикорнув к плечу в графитовой мягкой ткани, Алисия защебетала про свои дела, шустро сунула на колени Лавгуд свиток с эссе, поскреблась с вопросами по книксенам и, наконец, расслабленно принялась за домашнее задание по Чарам.
Ещё в первую встречу в сентябре Алисии показалось, что мисс Лавгуд была очень холодной, закрытой и даже нелюдимой студенткой, ведь та даже не улыбалась никогда, и глаза у неё были пустыми. Но сейчас, в приглушённом мерцании поленьев в камине, бесцветные глаза Луны казались глубокими, живыми и влажными. Мерный бег челнока по нитям и отстранённый взгляд в огонь завораживали Алисию, неловко рассматривающую ещё и неестественно белые волосы наставницы.
Последный манёвр челнока, и девушка начала сноровисто прилаживать к основанию плетения три белоснежных пера, усеянных бусинами. Алисия восторженно стекла со своего кресла, уселась подле Лавгуд на мягкий ворсистый ковёр и тихо спросила:
- Мисс, а вы эти украшения продаётё, да? Красивые очень! –
Лавгуд внимательно оглядела свою работу и наконец перевела взгляд на подопечную. Затем медленно покачала головой.
- Нет, Алисия, я их ношу. Ловцы – это древняя магия: друиды, шаманы, малефики используют её. Она связана с духовной магией. Смотри. –
С этими словами девушка выудила из шёлкового мешочка с материалами небольшой пузырек с серебряной пыльцой и, подвесив Ловец в воздухе, принялась посыпать изделие, бормоча на неизвестном Алисии наречии. В тусклом свете камина и зеленоватом свечении воды Чёрного озера мерцание Ловца усилилось и вспыхнуло на одном рычащем сложностишии.
Эшфорд, в смятении молчащая, наблюдала, как Лавгуд прячет за воротом платья продолжающий мерцать Ловец. Луна пристально следила за реакцией первокурсницы на древнее волшебство. Удивленный взор малышки встретился с внезапно тёплым и смеющимся взглядом глаз, на дне которых плясали опасные синие искры.
Комментарий к Часть 23. В которой я нашла замочную скважину Эээ… С Новым годом?
Я без понятия что с этой работой будет, но я бы всё-таки хотела её закончить, так что нужно время и терпение. Фикбук из необходимости превратился в увлечение, а работа и учёба занимают в моей жизни гораздо бОльшую часть хе-хе.
Так что Луну я не брошу, история будет закончена, но я не знаю когда. Самое главное, не дать персонажам застояться и потухнуть.
====== Часть 24 В которой замки открыты ======
Комментарий к Часть 24 В которой замки открыты Выловите блох, пожалуйста, я это в бреду выкладываю… ПБ открыта ес чо /нервный смех/
POV Лавгуд
К середине декабря в голове у меня начало проясняться. То ли работали медитации перед сном, то ли зелье и Ловцы, суть одна – эмоциональная чувствительность начала возвращаться. Я словно медленно пробуждалась ото сна, стряхивала с себя пелену безразличия ко всему. Первым делом при этих симптомах я отправилась в Выручай-комнату, где впервые за долгое время не разносила манекены, а попыталась вызвать Патронуса.
Ожидаемо ничего не вышло, даже слабой дымки не было. Но оттого разочарование короткой иглой только сильнее кольнуло, чем вызвало новый отголосок эмоций – радость, что уже не так глубоко всё равно. Те три месяца, что я существовала, как сомнамбула, я жила на средства из сейфа отца и проценты от статей Натана, но теперь хотелось вернуться на рабочие рельсы производства.
Я приступила к любимому портному делу.
Итогом кропотливой недельной работы стали комплекты разных наволочек из тончайшего шёлка акромантула, шерсти единорога, льна с примесью хлопчатых клобушков из сада моего дома, пушистых наволочек из шерсти беспокойника и прочие материалы, которые я смогла выудить из недр рабочего саквояжа.
Продукция улетела к Малкин в пятницу вечером, а на следующий день я выдала Алисии задание на выходные и за помощь с эссе по Рунам приставила к ней Джин, обещавшую с девочкой позаниматься фехтованием. После этого я отчалила к Шинглтонам, сдавать промежуточные экзамены по Трансфигурации.
Экзамен состоял из письменной и практической части. На письменной я под присмотром Нины кропотливо отвечала на сто вопросов по теории. Причём по сложности и предмету они стояли сильно вразброс: первый вопрос был про три закона Гампа, а второй про модифицированные конструкты для долгосрочной двойной трансфигурации, где первое превращение было из живого в неживое, а второе из неживого в ещё одного неживое, существенно отличающееся по структуре элементов.