Мы шли молча, держась за руки, когда дорога позволяла, и наконец добрались до тропы, убегавшей вниз к отелю. Мы стали спускаться, я первый, Бриджид за мной; одновременно со спуском и с наступлением сумерек ослабевало действие наркотика, и наша эйфория стремительно шла на спад. Тропа уперлась в лужайку; перед нами были бунгало, в некоторых уже горел свет, подчеркивая быстрые сумерки.
Я обернулся и поцеловал Бриджид. Сумерки сгущались, в мире стремительно темнело, новые Адам и Ева на ощупь искали спасения от темноты — последняя казалась мокрой и вязкой.
Я сделал полусимволичный шаг с невидимой тропы на газон и провозгласил:
— Да будет этот час первым часом моей новой жизни. Начинаю отсчет: час первый, год нулевой.
— Не говори так.
— Почему? Давай вместе: День Первый! Год Нулевой!
И Бриджид поведала мне, как красные кхмеры, захватив в 1975 году Пномпень, тоже объявили Год Нулевой и принялись с энтузиазмом резать и морить голодом своих собратьев-камбоджийцев и угробили около двух миллионов.
— С социализмом все не так просто, — подытожила она, когда мы уже подходили к бунгало.
— Намек понял, — заверил я.
По мощенной камнем дорожке шла Амира в купальнике и с полотенцем на плечах. Улыбаясь широкой улыбкой соучастницы, она воскликнула:
— Теперь вы точно тронулись! Классно торкает, да?
— Все было замечательно. Кроме пауков, — отозвалась Бриджид.
— Я стал социалистом, — похвастался я.
— Демократическим социалистом, — напомнила Бриджид.
— Совершенно верно. Демократическим. Который никогда не опустится до насилия.
— Вообще-то, — сказала Амира, — мы тоже здорово отъезжали, пока кто-то не помянул палестинцев и на несколько минут всем кайф не поломал. — Она пожала плечами — банально, как обычный человек, а не как Бриджид. — Если тяпнул «Сан Педро», о политике лучше не говорить.
— Почему же, если прикольно? — возразил я. — Нас, демократических социалистов, никакие темы не обескураживают.
Глава двадцать четвертая
На следующее утро голова была свежая до такой степени, что я с ужасом решил, будто вчерашние происшествия мне приснились. Я вышел на балкон, бросил взгляд на собственные боксеры, и все встало на свои места.
Я огляделся. Солнце растапливало остатки тумана, и я изобразил несколько приветственных асан. Высаженные вдоль террасы маки трепетали на утреннем ветерке, а небо, огромное, бледное, тихонько гудело словно колокол — несмотря на то, что я никогда еще не был таким трезвым. Я обернулся и заглянул в комнату. Обнаженная Бриджид сидела на постели.
— Да здравствует демократический социализм! — заорал я. — Только еще более демократический и еще более социалистический, чем когда-либо в истории!
— Что я наделала? — С этими словами Бриджид с головой забралась под одеяло. Но я-то знал, что она придуривается, а она знала, что я придуриваться и не думал.
Я успел получить несколько оргазмов в самых разных позах, пока Бриджид услаждала мой слух сказками о неоколониальной зависимости, жестокой власти метрополий и коррумпированности местной элиты.
— Не может быть! — реагировал я.
— Да что ты! — возмущался я, одновременно кончая.
— Вот уроды! — мурлыкал я в пушистое ушко.
Когда мы наконец спокойно улеглись, я вспомнил о парне из самолета.
— Бриджид, а как получилось, что у бизнесменов в Колумбии с профсоюзами никаких проблем?
— Просто членов профсоюзов часто убивают парамилитаристы. Но сейчас, — и Бриджид свернулась у меня под боком, — сейчас я не хочу говорить о политике. Сейчас говорить нужно о чем угодно, только не о ней.
Что угодно оставалось главной темой разговора на всем протяжении пути в город Кункалбамбу.
Нам обоим нужно было проверить электронную почту, поэтому мы направились в местную е-mailярию. Больше всего мне хотелось получить письмо от Алисы, но в ящике обнаружился только издевательский бюллетень от Коалиции с Сэккетт-стрит, проповедующий глобальную справедливость:
В юридической системе и практике надзора, имеющих место в Соединенных Штатах, начались долгожданные важные изменения. Хотя они идут по большей части без проведения соответствующих референдумов, многие сознательные граждане сами всеми способами готовы помочь министру юстиции мистеру Эшкрофту. Один из самых простых способов — пересылать всю свою электронную почту нашему протектору. Министр юстиции будет внимательно прочитывать каждое письмо в поисках фактов, которые указывают на то, что вас необходимо взять под стражу без предъявления обвинения, без суда и без адвоката. Возможно, эти шаги следовало предпринять гораздо раньше.