Хитрость и злоба вражья для того наводят на нас уныние, чтобы лишить человека надежды на Бога. Но Господь не допустит, чтобы надеющихся на Него одолели эти напасти, потому что ведает немощи наши. Если людям известно, сколько поклажи может нести лошадь, сколько – верблюд, а сколько – осел, и нагружает каждого по его силе, то разум Божий тем более знает, какой душе какое искушение допустить, чтобы она стала способной к будущей славе и сподобилась Царства Небесного, а здесь получила утешение от Святого Духа.
Лекарства от скорби и уныния
Развитию уныния препятствует, во-первых, признание человеком собственной греховности и ограниченности. Потому что, если мы ограниченны, значит, не можем знать будущего, как, впрочем, не знаем и настоящего. Если же мы грешны, то не имеем права на то, чтобы наши желания исполнились. Из чувств унынию лучше всего противостоят кротость, надежда и терпение, а также благодарность Богу за то хорошее, что мы имеем на сегодняшний день.
Некоторые люди даже такие отрицательные явления, как одиночество и болезни, воспринимают как благословенные. Например, преподобный Серафим Саровский говорил: «Болезни бывают у нас от греха», но здесь же добавлял о пользе недуга: «...от них ослабевают страсти, и человек приходит в себя». А ведь многим известно, что некоторые, связанные с упрямством, состояния души настолько трудны, что для человека бывает большое благо, если ему удается «прийти в себя». Далее святой Серафим Саровский говорит о большем утешении: «...кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига или даже более».
В одиночестве также можно стяжать радость и утешение. Если бы люди могли видеть своего ангела-хранителя, в какой близости он к нам находится, то никогда не чувствовали бы себя одинокими. Кроме ангела, у нас есть еще множество друзей. Это Иоанн Предтеча, херувимы, серафимы, святые и, в особенности, Божия Матерь. Поэтому одиночество тоже богато общением, только общением с миром горним.
Однако благодарность в скорбях нельзя путать с непротивлением злу. Это разные состояния духа, из которых одно доброе, другое же недоброе и трусливое. Святые никогда не были непротивленцами, они были воинами Божиими, боролись со злом, и оно отступало.
Дух уныния несовместим не только с мирской, но и с христианской жизнью. Потому что жизнь, какой бы она ни была, требует от человека постоянной деятельности, как физической, так и духовной, а также мужества, силы и бодрости духа. Кроме того, жизнь христианина, надеющегося на Царство Божие, есть мир, правда и радость о Святом Духе. А в унынии какая может быть радость и какой мир? Поэтому те, кто считает, что христианская жизнь сопряжена с унынием, в корне не правы: просто многие из нас мало знакомы с духом истинного христианства.
Дух истинного христианина – это дух крепости, силы, мира, света и непрестанной радости. Конечно, не каждый сразу же достигает такого блаженного состояния. Но ведь и тяжелобольные не сразу выздоравливают. Зато ощущение начала выздоровления уже является чувством утешительным и отрадным, особенно когда оно возрастает, наполняя душу радостью и миром.
Правда и то, что настоящий христианин, постоянно занятый спасением своей души, испытывает временами высшие духовные удовольствия. Между тем он чуждается радостей этого мира, поэтому представляется задумчивым в те минуты, когда остальные не знают меры восторгу. Однако он при этом мало теряет от своего неучастия в мирских радостях, точно так же, как взрослый человек не считает потерей то, что не может больше участвовать в детских забавах. Задумчивость истинных христиан не от уныния, а от иных причин, причем нередко они удивляются тому, как некоторые люди могут веселиться в тот момент, когда им надлежит плакать и каяться.
Христианин до конца своей жизни ведет непрестанную борьбу со страстями и грехом и подвергается таким искушениям, о которых многие не имеют понятия. Но духовная борьба не производит уныния, потому что воины Христовы борются с врагами своего спасения более мужественно, чем солдаты земных правителей.
Поэтому, если вы увидите христианина, впавшего в уныние, не выводите его из этого состояния в пользу мирских забав, так как оно свидетельствует только о том, что он еще несовершенен в преданности и вере, а по слабости человеческой имеет недуг сердечный, который допущен Небесным Врачом для того, чтобы вернуть ему полное здравие.
Тем не менее уныние – неестественное состояние души, это болезнь, которая при продолжительном течении становится крайне опасной и может не только причинить смерть духовную (отчаяние), но и разрушить тело человека многими болезнями. Апостол Павел писал: «...печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор., 7 : 10). Поэтому святые ничего не боялись так, как уныния, и при первых же его признаках спешили принять меры к его отражению.
Конечно, при подвижнической уединенной жизни уныние опаснее, чем для тех, кто живет в миру, но и живущие мирской жизнью не могут предаться этому чувству без опасности для души и тела. Эта опасность становится реальнее, если состояние уныния продолжается слишком долго. Поэтому каждому человеку нужно знать, отчего появляется уныние и как с ним бороться.
Источников уныния, как внутренних, так и внешних, как чувственных, так и духовных, немало. В души, близкие к совершенству, оно может закрасться из-за ощущения отсутствия Божией благодати.
Состояние благодати считается наиболее блаженным, однако, чтобы находящийся в нем не возомнил, что оно вызвано его собственными совершенствами, благодать изредка удаляется, скрываясь порой совершенно и предоставляя человека самому себе. Тогда в чистой душе вместо света Божиего появляются мрак и холод, а вместе с ними и уныние.
По свидетельствам людей, опытных в духовной жизни, уныние может принести дух тьмы. Не сумев прельстить душу мирскими удовольствиями, враг нашего спасения может обратиться к другому средству и навести на человека внутреннее уныние. В этом состоянии душа, словно путник, застигнутый туманом, не видит ничего ни впереди, ни позади себя и, не зная, что предпринять, впадает в нерешительность. Такого рода унынию подвергаются те, кто уже подвизался на пути добродетели и победил искушения чувственности.
Еще одним источником уныния является нечистая, падшая и обессиленная грехами наша человеческая природа. До тех пор пока человеком руководят самолюбие и страсти и он наполнен духом мира сего, природа в нем жива и весела: в ней есть и сила, и отвага, и терпение. Но, изменив жизнь и отрекшись от удовольствий ради христианского покаяния, он обнаруживает внутреннюю пустоту и духовное бессилие. Это продолжается до тех пор, пока душа не наполнится любовью ко Всевышнему и ближнему. Для этого нужно прилепиться как ветвь верой к древу Креста Христова и все свои чувства и мысли посвятить Господу нашему Иисусу Христу. В этом случае уныние оставит человека. И большое счастье, если страдалец недолго пробудет в состоянии уныния. В противном случае его может одолеть отчаяние. Этого рода унынию подвержены бывшие грешники после обращения.
Уныние может навалиться и тогда, когда человек прекращает привычные труды: перестав применять свои способности и силы, душа теряет бодрость и становится вялой. Ей противно любое занятие, и даже прежние труды ее больше не прельщают. Приходит внутренняя пустота, недовольство и, как следствие, скука и уныние.
Человек может впасть в уныние и из-за печальных случаев в своей жизни, например из-за смерти близких, потери достоинства и пр. Все это сопряжено со скорбями и неприятностями. Однако по закону нашего естества печаль должна со временем уменьшиться, а после исчезнуть вовсе. Но при этом человек должен употребить все средства для своего воодушевления и не поддаваться печали. В противном случае может развиться уныние. Оно может напасть и от мрачных, тяжелых мыслей, если человек слишком часто им предается и смотрит на мир не в свете евангельском. Так, если часто размышлять о господствующей в мире неправде, о скорби праведных и о торжестве нечестивых, можно прийти к мысли, что все в мире отдано на произвол слепой судьбы и человеческих страстей.