Я уже собиралась откланяться, как вдруг вспомнила, что Георгий, возможно, что-то знает о произошедшей трагедии.
— Послушай, Гера, — сказала я, — вчера поздно вечером со скалы упал Златопольский Иван Борисович. Ты знаешь об этом?
— Златопольский?! — воскликнул Георгий. — Не может быть!
— Ты был с ним знаком? — быстро спросила я.
— Ну конечно! Вернее, сказать, знал, что он — это он. Шапочное знакомство, как говорят. Но я никогда бы не мог подумать, что Златопольский может разбиться!
— Почему?
— Так он же горнолыжник высокого класса! Очень опытный, можно сказать, профессионал. И он прекрасно знает нашу трассу, он же почти каждый год приезжает к нам.
Георгий помолчал.
— Знаешь, Таня, когда сегодня утром мне сказали, что разбился один из отдыхающих, я готов был думать на кого угодно, но только не на Златопольского, — повторил он снова.
— Скажи, Гера, а ты сам что делал вчера вечером?
— Как что? — удивился он. — Работал, разумеется, обучал новеньких. А почему ты спрашиваешь?
— Видишь ли, я занимаюсь расследованием гибели Златопольского. Меня наняла его дочь, — объяснила я.
— Подожди, — он удивился еще больше, — а почему ты расследуешь? Ты что, из полиции?
— Нет, я частный детектив.
— Почему же ты мне ничего не сказала тогда, когда мы познакомились?
— Ты ни о чем меня и не спрашивал, — ответила я.
— Таня, так ведь Златопольский разбился, сама же говоришь. Зачем тогда расследовать?
— Есть некоторые факты, которые говорят о том, что, возможно, ему кто-то помог оказаться на дне пропасти. Так ты не ответил на мой вопрос: где ты был, когда закончил занятия с новичками?
— Он был со мной, — мило улыбаясь, сообщила девушка.
Я не менее мило улыбнулась ей, и мы пошли каждый в свою сторону.
Сегодня на обед я решила заказать шурпу. Я взяла себе за правило каждый раз пробовать одно из блюд кавказской национальной кухни. А что? Быть на Кавказе и не воспользоваться случаем познакомиться с местными кушаньями? Тем более что готовят их по-настоящему, я имею в виду, рецептуру. Я уже составила себе список того, что буду дегустировать. Это чахохбили с белым вином, чихиртма из курицы, свиные чанахи в горшочке, а также дюшбара, кюфта-бозбаш, соютма и… что там еще? Не знаю пока. Однако одни названия чего стоят! Звучат как музыка.
Пока готовилась моя шурпа, я набрала сотовый капитана Кагыльдинова, который дала мне Варвара.
— Кагыльдинов, — отрекомендовался низкий, с хрипотцой мужской голос, — слушаю вас.
— Добрый день, Николай Исмаилович, — поздоровалась я. — Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я приехала к вам отдохнуть, но мне пришлось взяться за расследование обстоятельств гибели Златопольского Ивана Борисовича. Я частный детектив, — пояснила я.
В трубке воцарилось молчание. Оно длилось достаточно долго. Я уже было подумала, что прервалась связь. Но, скорее всего, капитан Кагыльдинов просто переваривал информацию, которую я ему выложила практически на одном дыхании. И о гибели Златопольского (он-то считает, что это несчастный случай), и о себе, частном сыщике.
— Алло, Николай Исмаилович, — напомнила я о себе, — вы меня слышите?
Кагыльдинов откашлялся, потом произнес:
— Слышу. Только я никак не пойму, что можно в данном случае расследовать? Человек по неосторожности сорвался в пропасть. Несчастный случай налицо.
— Видите ли, Николай Исмаилович, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь Иван Борисович был очень опытным горнолыжником. Все готовы это подтвердить. Поэтому совершенно необъясним тот факт, что Златопольский просто так взял и сошел с трассы и пошел прямиком к пропасти.
— Хм. Но, насколько мне известно, Златопольский пошел кататься поздно вечером, было уже темно. Вполне мог ошибиться.
— Понимаете, Николай Исмаилович, я сегодня вместе с дочерью погибшего — кстати, это она наняла меня расследовать гибель отца — прошла тот путь, что проделал Златопольский.
— И что? — спросил капитан. — Я тоже обследовал место, где он упал. И ничего не обнаружил, никаких следов. Следов борьбы, я имею в виду.
— Следов борьбы действительно нет, — согласилась я с ним. — Однако есть нечто, что говорит о том, что Златопольский не заблудился, а целенаправленно сошел с трассы.
— Что же говорит в пользу этого факта? — с некоторой долей иронии спросил Кагыльдинов.
— То, что Иван Борисович снял лыжи и поволок их за собой, понимаете? Я поговорила с горнолыжниками и выяснила, что вообще-то, если возникает необходимость, то лыжи обычно несут на плече, а не тащат за собой. Значит, произошло что-то, что заставило Златопольского поступить так… неординарно. И я намерена выяснить это.