Прошлой осенью поползли слухи, что солист то ли сбежал, то ли записался в отшельники — если так, то длилось его отшельничество недолго. Вскоре по музыкальным каналам начали крутить клип на новую песню, которая произвела настоящий фурор[1]. «На пути в Вальхаллу» Летова слушала добрую сотню раз. После долгого молчания ребят словно прорвало, они выдавали сингл за синглом и в кратчайшие сроки записали новый альбом. Их отрывали с руками, концертный график включал международные туры — и заграничные радиостанции охотно ставили в ротацию композиции русского коллектива.
Не было ни единого шанса уговорить их выступить в ночном клубе, пусть и самом пафосном, на юге России.
— Ладно, я посмотрю, что смогу сделать, — бесцветным голосом сказала Марина. Ничего она сделать не сможет. Продюсер «Waterfall» даже на звонок ее, скорее всего, не ответит…
— Вот чем я в тебе восхищаюсь в числе прочего — так это железной хваткой, — уважительно заметил Гарри. — Вышли мне на имейл остальные треки твоих ребят, в самолете послушаю. Еще вина?
Еще вина Летовой не хотелось, но она выпила, надеясь улучшить испортившееся настроение. Настроение не улучшилось, зато сил злиться по этому поводу поубавилось. Она проводила Гарри до такси, пожелав ему не слишком накуриваться в Голландии, а сама остановилась в раздумьях. Встретиться с Тимуром? Или лечь пораньше? Может быть, сериал какой‑нибудь посмотреть?
Узкий переулок — тихий и безлюдный, каких полно в центре Москвы — утопал в лучах закатного солнца. Летова повернула в сторону проспекта, едва не споткнулась о выбоину на тротуаре, выругалась на неудобные шпильки и снова чуть не упала. Навстречу шел прохожий, солнце светило ей в глаза, она видела только силуэт в капюшоне и спрятанные в карманы руки. Ей стало стыдно перед незнакомцем — подумает, наверное, что алкоголичка налакалась.
И это чувство неловкости за саму себя оказалось столь острым, что вынудило ее развернуться и пойти обратно в сторону офиса.
«Посижу в кабинете, протрезвею немножко», — подумала она, поднимаясь на крыльцо.
Вечерние лучи расчертили кабинет полосками светотени. Летова опустила жалюзи, зажгла настольную лампу и включила ноутбук. От нечего делать открыла страницу понравившегося фотографа и принялась пересматривать снимки. Один вызвал улыбку: большая белая медведица обнимала лапами двух крошечных медвежат. Они были такими чистенькими и пухленькими, что казались игрушечными. Интересно, как делаются подобные кадры? Сколько времени нужно караулить животных?
В подписи к фотографии значилось: «Сделано на острове Врангеля, апрель этого года». Летова заметила вторую страницу и кликнула мышью, предвкушая новую порцию умиротворяющих картин Русского Севера. На второй странице была всего одна фотография.
Марина неотрывно глядела на снимок, ощущая, как по необъяснимым причинам пересохло во рту, а дыхание затруднилось. Неприятные события минувших дней стремительно отдалялись, как отдаляется картинка в отъезжающей камере, и казались блеклыми и незначительными по сравнению с изображением на экране лэптопа. Это была та самая, идеальная фотография. Летова перевела взгляд на авторскую подпись: «Вот и я испытал то же самое…»
* * *
Ее белая блузка так слепила глаза, будто впитала в себя палящее июльское солнце, и даже рассыпанные по плечам черные волосы не приглушали это ранящее, стерильное сияние. Смотреть на нее было столь мучительно, что мелькнула малодушная мысль: а не покончить ли с этим прямо сейчас, не ждать подходящего момента?
Но он тут же одернул себя: необходимо следовать заведенному порядку, однажды выбранной схеме. Без этого наступит хаос. Цикл не завершится, точка не будет поставлена. И все предыдущие жертвы окажутся напрасными.
Ее тонкие шпильки яростно цокали по асфальту, а ему казалось, что они вонзаются в его напряженное тело, разрывая мышцы, круша суставы, заставляя кривиться то ли от боли, то ли от ее предчувствия.
Она выделялась из толпы, у него этот факт не вызывал сомнений, но почему‑то никто не обращал на нее внимания. Мимо спешили прохожие, мчались по дороге машины, словно бы не происходило ничего экстраординарного, словно по тротуару не катилось упавшее солнце. Почему люди слепы к чужой красоте? Они действительно не видят или намеренно не хотят видеть?