Наверху раздались быстрые шаги, он соскочил с подоконника и поднял голову — Анастасия стояла рядом. Он протянул ей сигарету и поднес зажигалку. Несколько секунд они молча курили, а затем он произнес тихим дрожащим голосом:
— Извини, но я не виноват, что так получилось.
— А кто виноват? Я?
— Да нет, я просто хотел сказать… — он и сам не знал, что хотел сказать, но эти тишина, темнота, подъезд начинали отдаваться в висках бурной пульсацией крови.
— Давно ты женился?
— Пять дней назад.
А сколько времени ты ее знал?
— Почти три года… — он прикусил язык, но было поздно. Этого не стоило говорить, потому что Анастасия тут же раздраженно вскинула голову:
— Ах, вот даже как! Значит, ты ухаживал за ней и одновременно встречался co мной?
— Да нет… тут все не так просто…
— Какие же вы мужчины мерзавцы!
— Ну прости меня! — он коснулся ее плеча, но она резко сбросила его руку и отвернулась к окну.
Наступила напряженная тишина. Денис ругал себя за не к месту выскочившие слова, не знал, что говорить дальше, а пауза все затягивалась и становилась невыносимой. Наконец он обнял ее сзади за талию, прижался лицом к мягкому, пушистому халату и поцеловал в шею.
— Отстань…
Она плакала! Он уловил в ее голосе такую муку, что не поверил своим ушам. Никогда до этого он не видел ее плачущей и теперь осторожно провел, рукой по ее щеке. Она была мокрой…
— Ты плачешь?
— Заткнись!
— Ну что ты, Настенька, ну зачем? — его голос задрожал от нежности, и он еще плотнее прижался к ее спине, осторожно целуя теплую шею.
— А я-то дура ждала его звонка, думала, что… а он ухаживал за молоденькой девочкой…
— Ну не плачь, ну прошу тебя надо…
Теперь он чувствовал, как содрогается ее тело от сдавленных рыданий, да и сам уже начал дрожать, разгоряченный лоб покрывался испариной. Его рука сначала несмело и неуверенно проникла сквозь неплотно запахнутые полы ее халата секунду помедлила, ощутив пленительную теплоту ее обнаженного живота, а затем быстро скользнула вниз. Он знал, насколько легко она возбуждается, и потому торопился.
И она не стала сопротивляться и отстраняться. Всего несколько движений и вот уже ее рыдания замерли; он почувствовал, как она напряглась и стала прислушиваться к собственным ощущениям. Тогда он пустил в ход и вторую руку. Все это продолжалось совсем недолго — и вот она уже испустила сдавленный, так хорошо знакомый полувздох-полустон. Сходя с ума от лихорадочного возбуждения сдерживаясь изо всех сил, чтобы не спугнуть этот момент вульгарной торопливостью, он осторожно развернул ее к себе — при этом ее глаза были закрыты — и быстро поцеловал в губы. Пока продолжалась лихорадочная игра двух языков, он успел развязать кушак ее халата и справится с собственными джинсами. Она тяжело дышала, и, ободренный привычными проявлениями страсти, он молил Бога, чтобы никто в этот момент не вздумал спускаться по лестнице.
И вдруг она раскрыла глаза и спокойно и пристально взглянула на него. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы осознать все предыдущее притворство. Однако он еще не верил, не мог поверить в свое поражение, а потому поспешно опустил глаза. Анастасия слегка пошевелилась и мгновенно отодвинулась подальше.
— Ты не хочешь узнать, что произошло с твоей женой? — голос прозвучал настолько спокойно, как будто до этого и не было никаких полустонов-полувздохов.
Денис был вынужден поднять растерянные глаза.
— Потом, подожди, потом, буквально прохрипел он, делая еще одну попытку приблизиться.
— А ты еще не понял, что никакого «потом» не будет?
Денис, так и не придя в себя, снова попытался приблизиться, но приспущенные Джинсы мешали сделать хотя бы шаг. Анастасия спокойно завязала халат и усмехнулась.
— Ну и вид у тебя! Поглядел ты бы сейчас на свою физиономию, жених несчастный. Надевай штаны и топай к жене тем более, что ее изнасиловали два каких-то подонка, так что она побольше меня нуждается в твоем утешении. Но пока она не проверится на СПИД, любовью с ней лучше не занимайся.
— Как? Что?
— Через три месяца проверится, а там видно будет. Кстати, прикройся хотя бы букетом, а то у меня тут соседи ходят.
И Анастасия проворно взбежала по лестнице, звонко цокая каблуками туфель. Пока Денис силился натянуть джинсы, наверху уже хлопнула дверь.
— Проклятье! — только и выдохнул он. — Ну до чего коварная стерва! Змея!