Действо происходило в Центре помощи психически нестабильным детям.
Майку 7 лет. 1993 год.
Центр помощи был коммерческой организацией. Еще бы. Министерство здравоохранения вряд ли дало бы добро на открытие подобного учреждения. Во-первых, есть и другие места, куда можно тратить деньги налогоплательщиков, а во-вторых, всем с самого начала казалось, что закончит эта идея не очень. Так оно и вышло.
Сотрудники данного учреждения специализировались на психиатрической помощи детям. Педиатрическая психиатрия. Цена была довольно высока, но людям говорили, что есть результат.
Самым распространенным способом лечения в учреждении была электрошоковая терапия (электросудорожная).
Не говорили только о побочных эффектах применения такого метода.
Длительное апноэ, аспирационная пневмония, абсцесс легкого, отек легких, легочное кровотечение, сердечно-сосудистые расстройства (от некоторых пациенты даже умирали), остановка сердца и многое другое.
Хотя и начинали применять педиатрическую ЭСТ во многих сильных державах, в том числе в больницах СССР: Костюженская больница (Молдавия), детская клиника Украинского психоневрологического института, Игренская, Сталинская (ныне Донецк), Чим — Кургонская больницы, в ближайшем будущем ее запретили применять на детях.
Насколько Майк узнал уже спустя годы, этот Центр все же закрыли как раз по той причине, что подобные учреждения заставили подавать подробные отчеты о своей деятельности, и власти наконец увидели всю серьезность ситуации…
С другой стороны, общество врачей также резко негативно относилось к педиатрической электрошоковой терапии…
Как сказал один видный политик и инициатор упразднения такого учреждения:
«Мы не можем допустить применения кощунственных, средневековых методов лечения, особенно на наших детях. В современное время развития психиатрии и методов лечения в подобных учреждениях нет никакой необходимости».
Но в тот момент данный центр был эталоном помощи детям.
Ведь в некоторых случаях проблескивал результат. Хотя аналитики умалчивали о количестве бесчувственных, но дышащих тел, которых выдавали родителям детей после курсов такой терапии. Может, родители сами умалчивали, ведь так было проще. С одной стороны. Хотя вряд ли такой подход можно назвать гуманным.
Некоторые дети страдали депрессией, другие кататонией, кто-то более серьезными расстройствами психики: фенилциклидиновый психоз, биполярное расстройство (депрессия), органическое аффективное расстройство, психотическая депрессия и так далее.
Отец стоял над ним и объяснял, что это — единственный способ повлиять на ребенка, с которым невозможно договориться иначе. Или невозможно вылечить иначе? Как будет правильным? Майк уже не помнил.
В любом случае Майк ничем не болел.
— Пап, мне будет больно! Я не хочу, чтобы мне было больно! Пожалуйста, — жалобно, но без слез выкрикивал семилетний Майк и пытался вырваться из оков.
— Начинаем через 5 минут. Отец, будьте так добры, понаблюдайте, если желаете, вон за той дверью, — сказала женщина в белом халате и указала на дверной проем.
— Будь мужчиной! — выпалил отец, обращаясь к Майку и неторопливо удалился.
Помимо кожаных оков, к голове Майкла были прикреплены электроды, похожие на те, которые применяют при ЭКГ, только несколько больше (два на левом виске и один на правом). Места на голове, что соприкасались с электродами, были выбриты. Также два электрода, один за другим на расстоянии примерно 0,5 мм, были прикреплены к левому плечу.
— Майк, Маааайк, Майкл! — Джина взяла практически трясла Майка за плечи.
— Что дорогая?
— Ты слышал, что я сейчас сказала? Ты как будто отключился.
— Да, да, любимая, не совершать таких покупок. Я понял.
— Очень надеюсь, что ты меня услышал. Как будем решать наш сложный финансовый вопрос?
— Что в нем сложного? — спросил Майк, как будто это и правда было легко.
— То, что у нас осталось денег на неделю максимум, а еще мы не платили коммуналку. Кому-то из нас нужно идти на работу.
В эту секунду Джина увидела легкую улыбку на лице мужа. Левый уголок рта едва дернулся, но было понятно, что он испытывает радость. В подобной ситуации ей показалось, что это не уместно.
— У тебя есть диплом юриста, — сухо сказал Майкл, — Я думаю, что тебе следует поискать работу. Юристам ведь хорошо платят. А я буду дома с детьми.