Любопытно, кстати, что Ошибку (или Заблуждение) в нашем тексте можно объяснить и как имеющую онтологический статус, если сравнить ее “дела” с тем, что говорилось в других гностических текстах о Падшей Софии: “Изъян вещества не возник от бесконечности Отца, приходящего дать время Изъяну, хотя никто не смог сказать, что он придет так, Нетленный. Но она умножилась, глубина Отца, и она не была с ним, мысль заблуждения, дело слабости, которое легко исправить обретением пришедшего к Тому, Кто возвратит его, ибо возвращение называют покаянием”. А вот что сказано о тех, кто познал Истину (интересно, кстати, что “ад”, или копт. Amente, описывается как продолжение тленного бытия во всех его видах): “Таков образ имеющих свыше (вспомним новозаветных “рожденных свыше” - А.М.), от Величия неизмеримого, ожидающих Одного единственного и совершенного, Того, Кто для них. И они не нисходят в ад, и нет там ни ревности, ни воздыхания, ни смерти нет среди них, но они покоятся в покоящемся, не трудясь, и они не вращаются вокруг истины, но сами они - истина. И пребывает в них Отец, и они в Отце, совершенные, нераздельные в истинном благе, не лишая никого ни в чем, но давая покой, освежая духом… Таково место блаженных, таково их место”.
2. Корпус текстов, приписываемых Иакову: “Апокриф Иакова” и два “Откровения Иакова”.
“Апокриф Иакова” также находится в Кодексе Юнга, это - послание апостола Иакова Праведного к неизвестному адресату, но весьма вероятно, что к Керинфу - очевидно, тому самому гностику 1-го века, о котором упоминали ересеологи, но сочинений которого не сохранилось. Большая часть трактата посвящена беседе воскресшего Спасителя с Иаковом и Петром перед Его окончательным вознесением. Почему мы говорим о вознесении “окончательном”? Дело в том, что Иисус в тексте апокрифа является своим ученикам спустя 550 дней (!) после воскресения (похожие “странности” мы наблюдаем в “Пистис Софии”, где Иисус 11 лет проводит с учениками, уже после вознесения, т.е. в тонком теле), после чего он отводит в сторону Петра и Иакова, чтобы “исполнить” их и дать им в ряде речей свое окончательное и отчетливое учение, до сего времени проповедуемое только “в притчах”. Затем Иисус возносится по правую руку Отца, тогда как Иаков и Петр безуспешно пытаются следовать за ним. Этот текст со всей наглядностью демонстрирует, что т.н. гностическая гетеродоксия - вовсе не миф. Например, сам факт существования гностических текстов, приписываемых Петру и Иакову, говорит о том, что отнюдь не только влияние экзегетических традиций, восходящих к Павлу, Иоанну и Фоме было определяющим для гностиков.
Здесь мы имеем дело с отчетливо “подвижнической” разновидностью Гнозиса. Кроме того, широко распространено мнение о том, что гностики “отрицали мученичество за веру”. Те, кто действительно его отрицали как некий обязательный императив и как “аргумент в пользу их веры”, на мой взгляд, поступали правильно, но так поступали не все. Более того, мягко говоря, далеко не все гностики считали, что распятие Иисуса было призрачным, поскольку Он не мог пострадать до того, как Дух Святой - атрибут божественности - покинет его. Например, Иисус говорит: “Если вы помыслите о мире, как велик он был до вас, и как еще он будет велик после вас, вы найдете, что ваша жизнь - единый день, и ваши страдания - единый час, ибо благие не придут в мир. … Помните мой крест и мою смерть, и вы будете жить. … Ищите же смерти, как мертвые, которые ищут жизни, ибо то, чего они ищут, является им. … Когда вы обратитесь к смерти, она научит вас лучшему. Истинно говорю Я вам, что никто не спасется из боящихся смерти, ибо царство смерти принадлежит умерщвляющим их. Станьте лучше Меня, уподобьтесь Сыну Духа Святого!”. Последнее предложение в процитированном тексте (здесь и везде далее, вплоть до Зостриана, в пер. Дм. Алексеева) поражает своей необычностью. С другой стороны, мы знаем, что христиане-гностики, в отличие от ортодоксов, способных разве что на бесконечное цитирование Библии (и часто весьма своеобразное, строго буквалистское ее понимание) именно так и поступали, и развили учение Иисуса в очень целостную систему представлений о Плероме, мире и спасения от мира.
Эту мысль Иисус развивает и дальше: “Поскольку Я уже прославлен, зачем вы удерживаете Меня, когда Я спешу уйти? Ведь после страдания вы вынудили Меня оставаться с вами еще восемнадцать месяцев ради притч. Людям было достаточно, и они поняли “пастухов”, и “семя”, и “дом”, и “светильники дев”, и “плату работников”, и “дидрахму”, и “женщину”. Иисус хочет уйти в Плерому, но не советует и ученикам надолго задерживаться в мире сем. Наряду с традиционными для гностических текстов словами о том, что спасение может прийти лишь через Гнозис, Он раскрывает это положение в практическом ключе, говоря о Слове (Логосе) в более широком контексте, нежели исповедание и проповедничество: “Станьте поспешными в слове, ибо слово - первая его (т.е. Слова) часть - это вера (Пистис), вторая - любовь (Агапе), третья - дела, ибо жизнь появляется из них”. Таким образом, в этих словах содержится также намек на то, что жизнь гностика должна быть подобна Плероме в ее “эоническом” устроении. Что касается “третьей составляющей” Гнозиса, практических дел, то она также недвусмысленно трактуется Иисусом в его обращении к Иакову как лекарство от своего рода состояния “неустойчивого равновесия”, в котором находится адепт и которое может быть весьма опасно для его конечного спасения: “Смотри, Я сошел вниз, и говорил, и утрудил Себя, и получил Свой венец, когда спас вас… Еще доныне вы остаетесь слушающими, - должно вам пробудиться сначала, чтобы оно приняло вас в себя, Царство небесное”. Конечно, с одной стороны, всё это можно воспринять лишь как обращение непосредственно к собеседникам, к апостолам, но тогда ведь получится, что и послания Павла - это всего лишь письма, написанные частным лицам по частным поводам…