ГЛАВА 60
«Утро выдалось прохладное, и день обещал быть точно таким же, когда Дон Кихот выехал с постоялого двора, предварительно осведомившись, какая дорога ведет прямо в Барселону, минуя Сарагосу, — так хотелось ему уличить во лжи нового повествователя, который, как ему говорили, его оболгал». За все шесть дней с Дон Кихотом и Санчо не происходит ничего особенного, они останавливаются на ночлег в чаще дубового леса, «а какие то были дубы, простые или же пробковые, по сему поводу Сид Ахмет против обыкновения не дает точных указаний». Пока Санчо спит, «Дон Кихот, коему не столько голод не давал спать, сколько его думы, никак не мог сомкнуть вежды и мысленно переносился в места самые разнообразные. То ему представлялось, будто он находится в пещере Монтесиноса, то чудилось ему, будто превращенная в сельчанку Дульсинея подпрыгивает и вскакивает на ослицу, то в ушах его звучали слова мудрого Мерлина, излагавшего условия и способы расколдования Дульсинеи. Его приводили в отчаяние нерадение и бессердечие оруженосца Санчо, который, сколько Дон Кихоту было известно, нанес себе всего лишь пять ударов, то есть число ничтожное и несоизмеримое с тем бессчетным числом ударов, которые ему еще оставалось себе нанести». Рыцарь принимает решение отхлестать Санчо, но тот сопротивляется, да так отчаянно, что, дав Дон Кихоту подножку, валит своего господина на землю и отпускает лишь тогда, когда тот обещает не приставать к нему с поркой.
Безоружный и беззащитный Дон Кихот неожиданно попадает в плен к местному Робин Гуду — разбойнику по имени Роке Гинарт. Роке, слышавший о Дон Кихоте, но не веривший в его приключения, чрезвычайно рад этой встрече. На всем скаку в лагерь разбойников въезжает переодетая юношей девушка в зеленом, ее история стара как мир: мужчина, обещавший на ней жениться, собирается жениться на другой. Оскорбленная жертва стреляет в обманщика, но узнав, что слухи были ложными, падает в обморок на его окровавленную грудь, а он испускает дух. Идиотизм.
Разбойники берут в плен двух капитанов испанской пехоты и двух паломников, идущих в Рим. А также нескольких женщин. Обычная чепуха.
ГЛАВА 61
Роке пишет письмо своему барселонскому приятелю и провожает Дон Кихота с Санчо Пансой до города, оставив их на набережной дожидаться рассвета. Впервые в жизни они любуются морем. «Тем временем всадники с шумными и радостными криками подскакали вплотную к пораженному и ошеломленному Дон Кихоту, и один из них, тот самый, которому писал Роке, обратился к Дон Кихоту и громко воскликнул:
— Милости просим в наш город, зерцало, маяк, светоч и путеводная звезда странствующего рыцарства, в каковых ваших качествах нас совершенно убеждают все рыцарские истории! Милости просим, Дон Кихот Ламанчский, не тот мнимый, поддельный и вымышленный, который действует в некоторых новейших лживых повестях, но истинный, подлинный и сомнению не подлежащий, такой, каким вас описывает Сид Ахмет Бен-инхали, всем повествователям повествователь!» Всадники сопровождают Дон Кихота к дому дона Антоньо Морено, гостем которого он становится.
ГЛАВА 62
Дон Антоньо, любитель так называемых «благопристойных и приятных увеселений», выводит Дон Кихота на балкон на потеху всему народу, а после приглашает прокатиться по городу, прицепив незаметно к его плащу пергамент с надписью Дон Кихот Ламанчский; наш рыцарь поражен, сколько людей знает его по имени. Затем дон Антоньо показывает Дон Кихоту волшебную голову, изготовленную великим чародеем и способную отвечать на вопросы. (Впоследствии обнаруживается, что в комнате, находившейся под столиком, сидел юноша, голос которого шел вверх по трубе, хотя казалось, что звук исходит из бронзовой головы.) Несколько приятелей дона Антоньо задают голове вопросы и получают ответы.
«Затем приблизился Дон Кихот и спросил:
— Скажи мне ты, на все отвечающая: явью то было или же сном — все, что, как я рассказывал, со мною случилось в пещере Монтесиноса? Верная ли это вещь — самобичевание Санчо? Произойдет ли на самом деле расколдование Дульсинеи?
— Что касается пещеры, — отвечали ему, — то это не так-то просто: тут всякое было; самобичевание Санчо будет подвигаться вперед исподволь; расколдование Дульсинеи совершится должным порядком.
— Больше мне ничего и не надобно, — заметил Дон Кихот, — как скоро я уверюсь, что Дульсинея расколдована, я сочту, что все удачи, о которых я мог только мечтать, разом выпали на мою долю».