Не знающий Бога Валаам поэтому задержал послов, ибо он всей душой возлюбил предложенные почести и вознаграждение. Он упрашивал их остаться и подождать, пока он опять поговорит с Богом. И здесь Валаам снова попадает в ловушку своей алчности, ибо “ пришёл Бог к Валааму ночью и сказал ему: если люди сии пришли звать тебя, встань, пойди с ними”. Конечно, это вовсе не было делом его святой воли; Бог имел дело с упрямством и поступал соответственно этому упрямству. Так Он допускает, чтобы человек следовал своим собственным путём на ощупь. Это справедливо; и так Бог поступил с Валаамом. Там, где Он видит искренность, Он милостиво встречает трепещущее сердце и колеблющийся разум. Но в случае с Валаамом не приходится говорить о колебании. Здесь очевидно явное своеволие, и своеволие перед лицом яркого выражения воли Бога. По сути, Валаам легкомысленно относился к Богу и к тому, что Он сказал. Ему ясно было сказано, что он не должен был проклинать народ, но благословлять его; и все же Валаам ждал с той целью, чтобы, если это будет возможно, проклясть тех, которых Бог повелевал ему благословить. В нем не было ни капли веры и ни капли страха пред Богом. Поэтому теперь уже Бог оставляет Валаама с его же собственными средствами. Если Валаам присоединится к идолам - пусть себе присоединяется, как будто его и не предупреждали. Итак, истинная его мораль становится весьма понятной, ибо сказано: “Валаам встал поутру, оседлал ослицу свою и пошёл с князьями Моавитскими. И воспылал гнев Божий”. Поэтому ясно, что, хотя Бог и согласился, чтобы невежественный человек оставался невежественным и своенравный человек пошёл туда, куда хотел, и поступил там по своей воле, пророку было дано выразительное и серьёзное предупреждение, указывающее на то, что он предстал перед лицо Бога (ср. ст. 12 и 22).
Затем происходит событие, на которое обращается внимание в Новом Завете, во втором послании Петра (гл. 2), и которое, я уверен, ни у кого не вызовет здесь ни малейшего сомнения. По правде говоря, средства, применённые здесь, как нельзя лучше отвечали божественной мудрости, проявившейся в этом случае. Я уверяю вас, что заставить немого осла заговорить - не совсем обычное для Бога дело; но разве сами обстоятельства были обычными? Разве не было чего-то ужасно унизительного в том, что скотина укоряла провинившегося пророка? Но в этом-то все и дело, что именно осел укорял человека, который не страдал от природы недостатком ума, и вскоре от Бога последовало самое прекрасное объяснение, но прежде этого скотина, на которой ехал Валаам, предостерегла его от безрассудства и греха. Однако об этом не стоит много говорить.
Затем пророку было дано узнать, и очень подробно, от самого ангела, почему все эти препятствия преградили ему путь. Как же милостив Бог, который заставляет человека, спешащего навстречу гибели, остановиться и задуматься, если что-то ещё может пробудить его! Но нет, он предался злу. Беззаконие должно неотступно следовать своим жалким путём до конца, не менее жалкого.
Числа 23
Однако Валаам отправляется и встречается с Валаком, который приводит его в Кириаф-Хуцоф. “И заколол Валак волов и овец, и послал к Валааму и князьям, которые были с ним. На другой день утром Валак взял Валаама и возвёл его на высоты Вааловы, чтобы он увидел оттуда часть народа” (ст. 40, 41). “И сказал Валаам Валаку: построй мне здесь семь жертвенников и приготовь мне семь тельцов и семь овнов. Валак сделал так, как говорил Валаам, и вознесли Валак и Валаам по тельцу и по овну на каждом жертвеннике. И сказал Валаам Валаку: постой у всесожжения твоего, а я пойду; может быть, Господь выйдет мне навстречу, и что Он откроет мне, я объявлю тебе. И пошёл на возвышенное место”. Здесь Элохим снова встречает Валаама, и Валаам говорит: “Семь жертвенников устроил я и вознёс по тельцу и по овну на каждом жертвеннике. И вложил Господь слово в уста Валаама и сказал: возвратись к Валаку и так говори”. И удивительно слово, что было сказано: “Приди, прокляни мне Иакова”. Произнося свою притчу, он говорит: “Приди, прокляни мне Иакова, приди, изреки зло на Израиля!” То было слово Валака к Валааму. Валаам же ответил: “Как прокляну я? Бог не проклинает его. Как изреку зло? Господь не изрекает (на него) зла. С вершины скал вижу я его, и с холмов смотрю на него: вот, народ живёт отдельно, и между народами не числится. Кто исчислит песок Иакова и число четвёртой части Израиля? Да умрёт душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!” Иными словами, он самым ясным образом подтверждает великую и, несомненно, основную привилегию Израиля - то, что он был народом, призванным быть с Богом и жить для него. В этом суть всего их благословения. Они не были похожи на все остальные народы мира, потому что были отделены, чтобы быть с Иеговой, истинным Элохимом.