Оставался пробел: не хватало ещё откровения. Бог дал закон; Он осуществил свой прежний замысел в богодухновенной истории своего народа; Он наделил пророков даром предсказания будущего. Несмотря на это, оставался пробел, который, по заполнении, могли бы более или менее выразить символы, совершенно отличные от истории и не более соответствующие пророчеству. Тогда как его заполнить? Сам Господь отмечал этот разрыв в своём чтении Исаии в синагоге в Назарете. Мы видим то же самое в известных семидесяти седминах Даниила. Время от времени вы натыкаетесь на этот пробел у пророков. И вот Бог восставил Павла, чтобы ликвидировать пробел. Дело не в том, что другие не добавляли того или другого. Как нам известно, собрание строится на основании, но не Павла, а святых апостолов и пророков. Марк и Лука, хотя они не были апостолами, несомненно, были пророками. Основание из пророков и апостолов включало авторов Нового Завета в целом. Апостол же внёс свой особый вклад. Это не было ни разработкой благовестия, ни рядом высоких пророческих видений. Его предназначением было восполнить Слово Бога, - “тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы”.
Сейчас самое время заметить, что, как мы узнаем отсюда, эта тайна означает вовсе не то, что Христос вознесён в небеса, но то, что собрание, посредством Святого Духа, ниспосланного оттуда, соединилось с ним, бывшим там главой. Таково учение послания Ефесянам. Здесь мы видим другую сторону - Христа в нас или среди нас, язычников, - “упование славы”. В послании Колоссянам слава всегда есть то, чего мы ожидаем. Здесь нет ничего вроде нашего сидения на небесах. Небесная слава ожидается, но только в уповании. Христос был теперь в тех язычниках, которые верили в упование небесной славы, ожидавшей их. Это другая сторона тайны, но столь же уместная, как и то, что мы находим здесь, не столь высокая, но драгоценная сама по себе и не менее отличная от упования, данного в Ветхом Завете. Мы можем прочесть там, что, когда Христос придёт, Он тотчас установит своё царство, в котором иудеям обетовано, что они будут особо возлюбленными подданными. Конечно, им не суждено царствовать вместе с ним: этого им никогда и никто не обещал. Но они будут тем народом, среди которого будет обитать слава Сущего. Здесь апостол говорит совсем о другом воззрении: Христос пришёл, но слава ещё не очевидна, хотя и близится. Между тем, вместо того чтобы иудеям получить славу вместе с Христом, который был бы среди них, отвергнутый иудеями, Христос обитает в язычниках, и принявшие его имя ожидают с Христом славы небес. Это совсем иное состояние вещей, нежели то, которое подразумевается в Ветхом Завете. Ни один пророк, никакое пророчество ни в малейшей степени не открывают подобной истины. Это была абсолютно новая истина, противоположная древнему и тысячелетнему порядку, однако совершенно отличная от той, что мы находим в послании Ефесянам. Тем не менее они обе составляют существенную часть этой тайны.
Итак, эта тайна, во-первых, включает Христа как главу на небесах, хотя мы здесь и соединены с ним, восславленным, посредством Святого Духа. Во-вторых, Христос, между тем, обитает в язычниках или среди язычников здесь на земле. Раз Он среди них, то слава небес является их упованием в том, чтобы разделить с ним эту славу. Это в определённом смысле являет Христа в язычниках на земле, а мы - в нем. Там иудей или язычник - все равны, и верующие язычники, в частности, имеют Христа в самих себе как залог их грядущего участия в его небесной славе . И так как это была благословенная и новая истина, то апостол выражает собственные искренние чувства, относительно этого: “Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе”.
Здесь нет небрежности, нет опрометчивого заверения в том, что, поскольку вы - члены тела Христа, все остальное должно быть либо справа, либо слева, ибо лучше всех знающий любовь Христа тем не менее настойчив по отношению ко всякому отдельному человеку. Отсюда его неиссякаемое трудолюбие. Отсюда - горение сердца и мысли, чтобы “всякий человек” мог, благодаря этому, утвердиться в истине, и, в частности, в небесной истине Христа, которая была вверена его домостроительству и служению, “вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе”. В этом смысл слова “совершенный”. Речь идёт не о внутреннем зле, а о достижении зрелости во Христе, вместо того чтобы быть младенцами, просто уповающими на прощение. “Для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно”. Итак, апостол подвизался не только на стезе проповедования благой вести. В этом было нечто гораздо большее. Оно глубоко и привычно укоренилось в нем во всех этих переживаниях любви.