После приветствия апостол Павел, как обычно, благодарит Бога за всех тех, о ком он вспоминает в своих молитвах, и говорит: “Непрестанно памятуя ваше дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа пред Богом и Отцем нашим”. С самого начала мы находим ту возвышенную форму, которую обрела истина, как и должно быть всегда там, где действует и проявляет заботу Дух Бога. Нет истины, которая бы ни влияла на душу святых и ни охраняла бы их в пути, чтобы они могли явиться образцом живого и плодотворного служения Богу, следуя этой истине. Так было и с фессалоникийцами: их дело было делом веры, и их труд имел в основе своей любовь. Более того, их упование было упованием, доказавшим свою божественную силу через силу терпения, которое было дано им, чтобы вынести все беды. Это упование было, поистине, сродни упованию самого Христа, ибо сказано: “Терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа пред Богом и Отцем нашим”. Таким образом, мы видим, что все держалось открытым пред Богом, ибо таков смысл слов “пред Богом и Отцем нашим”.
Все это сделало их искренними свидетелями не только истины, но и Христа, нашего Господа, побудило их всей душой принять апостола Павла и поверить ему. “Потому что наше благовествование, - говорит Павел, - у вас было не в слове только, но и в силе и во Святом Духе, и со многим удостоверением, как вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами”. Апостол Павел мог раскрыть свою душу и говорить свободно. Коринфянам он не мог бы так излить душу - они были привержены плотскому, и поэтому апостолу Павлу немало приходилось сдерживать себя в разговоре с ними. Но здесь дело обстоит совсем иначе; и поскольку в их сердцах была пламенная любовь, какой не были лишены и их поступки, то и апостол Павел мог говорить с ними с такой же любовью, ибо, несомненно, и он питал к ним такие чувства. Следовательно, он мог все больше радоваться тому, что видел перед собой, - тому, как благовествование доходило до них; и это немаловажно в путях Бога. Мы ни в коем случае не должны оставить это без внимания, и нам следует должным образом обсудить тот способ, каким Бог влияет на каждую отдельную душу, а особенно на души святых. Ибо все от Бога. Последовавший за благовествованием шквал преследований не мог не сказаться на формировании характеров святых, которые приняли истину Бога; и, более того, тот способ, которым воздействовал Бог (особенно на своего благовестника) в то время, не мог не оказать определяющего влияния, которое направляло ход всех событий на славу и хвалу Господа. Поэтому я не сомневаюсь, что появление апостола Павла среди фессалоникийцев, сопровождавшееся известными обстоятельствами, верой и любовью, которые были явлены там (конечно, они были присущи фессалоникийцам, хотя, тем не менее, при подобном стечении обстоятельств в значительной степени выявили фессалоникийцев), исходили от милостивой заботы Бога. Поэтому те, кто должен был следовать путём пробуждения этой веры, кто должен был стоять в вере и страдать во имя того же Господа Иисуса до последнего дня, были укреплены и подготовлены самым лучшим образом, чтобы вынести все, что выпадет им.
Следовательно апостол Павел прямо заявляет: “И вы сделались подражателями нам и Господу, приняв слово при многих скорбях с радостью Духа Святаго, так что вы стали образцом для всех верующих в Македонии и Ахаии”. И это было так истинно, что апостолу Павлу не пришлось говорить ещё что-то в доказательство этого. Сам мир удивлялся тому, как слово Бога подействовало на фессалоникийцев. Люди были поражены этим, и более всего внешних людей поразило то, что фессалоникийцы не только отвергли своих идолов, но с тех пор служили одному истинному и живому Богу и ждали пришествия с небес его Сына. Таково было это необычно яркое свидетельство. Но действительная тайна постижения этой истины, как и её принятия, заключается в искренности, ибо, как мы всегда можем заметить, искренность или простодушие - явный признак силы Бога в душе, обретённой через его слово и Дух. Ибо есть две вещи, характеризующие божественное учение: неподдельная искренность, с одной стороны, и, с другой стороны, та определённость, которая придаёт внутреннюю убеждённость христианину в том, что истина, которой он обладает, есть истина Бога. Было ещё слишком рано ожидать такого уровня развития среди фессалоникийцев, но можно было быть уверенным, что если с самого начала они отличались такой искренностью, то скоро она приведёт их к умению ясно мыслить. Мы найдём отдельные черты такого рода полезными для себя, и я надеюсь обратить на них внимание, как только буду касаться их.