Были огромные трудности, обстоятельства, рассчитанные на то, чтобы повлиять именно на евреев, которые, получив истину с радостью, могли подвергнуться великому испытанию и потому оказаться под угрозой отказа от своего упования. Кроме того, для евреев особенно трудно сразу соединить два факта: приход Мессии и восшествие его в славу и предание народа, принадлежавшего Мессии, позору и страданиям здесь на земле. По сути, ни одно лицо из Ветхого Завета не могло с первого взгляда, по крайней мере, сочетать эти два момента. Мы можем осознать это лишь сейчас, в христианстве. Отчасти, конечно, это позор для язычников, что они даже не замечают затруднения для евреев. Это свидетельствует о том, насколько они забыли, так сказать, о том, что иудеи имеют особое место в Слове и предвидении Бога. Соответственно, они не могут проникнуться их чувствами, и из-за этого значению и пользе от этого послания был нанесён печальный ущерб. Именно самонадеянность язычников, а не их вера, обуславливает то, что затруднения евреев столь мало ощущаются. Вера позволяет нам взирать на все затруднения, с одной стороны, соизмеряя их, а с другой - становясь выше их. Совсем иначе обстоит дело с обычным образом мыслей язычников. Неверие, безразличное и бесчувственное, даже не видит и тем более не ценит испытаний, выпавших на долю слабых.
Апостол здесь объясняет все, что имеет какую-то ценность для его рассуждений. Хотя то, что Сын обладает вселенской славой и по отношению к нам есть Сын, поставленный над домом (домом Бога как во всеобъемлющем, так и в более узком смысле), для нас абсолютная истина, которая объясняет, как случилось, что его народ действительно ослаб и, оставшись без защиты, подвергся испытаниям, опасностям и горестям здесь на земле. Народ все ещё влачит свой путь в пустыне, не придя в землю. Он тут же упоминает глас Духа в псалмах: “Почему, как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне, где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня, и видели дела Мои сорок лет. Поэтому Я вознегодовал на оный род и сказал: непрестанно заблуждаются сердцем, не познали они путей Моих; Поэтому Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой. Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, чтобы вам не отступить от Бога живаго. Но наставляйте друг друга каждый день... Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твёрдо сохраним до конца, доколе говорится: “ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота”. Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все вышедшие из Египта с Моисеем”.
Здесь подчёркивается то, что народ Бога все ещё идёт путём веры, подобно тому, как шли их отцы, прежде чем они перешли Иордан, и что ныне есть нечто, подвергающее наше терпение испытанию, и что великая цель для таковых состоит в том, чтобы начатую жизнь твёрдо сохранить до конца. Они впадали в соблазн, претыкаясь в истине Христа, из-за горьких испытаний на пути, которым они шествовали вперёд. Возвращение знаменует жестокосердие неверия: оставить Иисуса означает “отступить от Бога живаго”. И то, что мы стали собратьями и сотоварищами Мессии, зависит от того, чтобы начатую жизнь твёрдо сохранить до конца; ибо, помните, что мы - в пустыне. Следуя за Иисусом, как встарь - за Моисеем, мы не вошли в Его покой. “На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие”.
Евреям 4
Это подводит нас к очень важной, но зачастую неправильно понимаемой, 4-ой главе. Каково значение “покоя Его”? Это не покой души, и не покой совести, и, тем более, не покой сердца. Это ни то, ни другое, ни третье, но лишь то, что апостол назвал “покоем Его”. “Покой Его” - это не просто ваш покой. И речь идёт не о том, что наша вера овладеет покоем, который Христос дарует верующему в него, как тогда, когда Он говорит: “Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас”. Он не сказал: “И Я дам вам покой”. Ещё не было время для этого, и не таковой была суть этих слов. Покой Бога есть покой его удовлетворённости. Покой его есть перемена всего настоящего мира испытаний и труда, последствий греха. Конечно, народ Бога должен быть подготовлен для этого места, как и место - для народа. Они несравненно более дороги Богу, нежели то место, которое они собираются занять. Но и место тоже имеет своё значение. Бог не удовлетворился бы тем, что удовлетворило бы нас, - благословенным в мире, подобном этому. Он желает иметь столь же достойный себя покой, сколь праведность, в которую мы облекаемся во Христе, достойна его самого ныне. Поскольку это его праведность, то это будет и его покой. Поэтому покой не только несёт успокоение сердцу, как полагают язычники, но и исполняет дух сознанием благословения от Бога и его благодати в отношении нас. Евреи также имели безнадёжно неправильное, только в другом смысле, представление об этом, но оно было земным, если не сказать, чувственным. Однако то, что служило верующему еврею камнем преткновения, что казалось неразрешимой загадкой его уму, представляло собой контраст между обстоятельствами, которые окружали его, и образом Христа, о котором ему толковали пророки. Апостол же вовсе не старается походя преуменьшить горести пути или позабыть, что странствия в пустыне есть начало наших жизненных обстоятельств. Он берёт писания, в которых говорится об Израиле, странствующем в поисках прекрасной земли, но не достигнувшем её, приспосабливая их к сегодняшним фактам и в то же время описывая им обетование покоя Бога.