Далее перед нами проходят другие патриархи, однако, главным образом, в связи с земными упованиями, хотя и не в отрыве от воскресения и его связи с народом Бога здесь на земле. На этих подробностях мне не стоит останавливаться далее, разве что охарактеризовать всех, включая Авраама, как претерпевших за веру.
Затем, покончив с этой частью темы, Павел обращается к другой особенности в верующих - могучей силе веры, которая знает, как полагаться на Бога, и преодолевает все трудности. И дело не просто в том, что кто-то спокойно ждёт осуществления обетований Бога. Это было очень важно установить сначала, по той простой причине, что при этом человеческому самомнению не остаётся места. Если бы на первом месте была бы энергичная деятельность веры, то она придавала бы больше значения спокойному терпению и смиренному упованию на Бога, когда человек может облечься силой духа. И то, и другое истинно; и Моисей представляет собой образец последнего, а Авраам - первого. Соответственно, мы находим необычайным все, что касается Моисея, а также все, сделанное им. Удивительным было его спасение и ещё более удивительным - его решение и результаты этого. Он отрекается сознательно и по своей воле, как раз в том возрасте, когда человек наиболее ценит масштабы сферы влияния, а также наиболее восприимчив к проявлению своих сил, которые он мог бы обычным образом направить на благо своего народа. Моисей был не таков. Он шёл путём веры, а не политики. Он отрёкся от себя, потому что знал, что они были народом Бога. Он выбрал “лучше страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почёл большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние”. И что же потом? “Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского”. Такими были по предведению Бога необходимые духовные последствия его самоотречения.
“Верою совершил он Пасху и пролитие крови, дабы истребитель первенцев не коснулся их. Верою перешли они Чермное море, как по суше, - на что покусившись, Египтяне потонули”. Эти два стиха содержат свидетельство благодати Бога в искуплении. В крови агнца, окропившей двери Израиля, мы видим прообраз суда Бога над нашими грехами, а в переходе через Красное море - проявление его силы, которая самым явственным образом спасла их и навсегда уничтожила их врагов. Но то и другое свершилось верой.
Однако заметьте другую поразительную и поучительную особенность этой главы. Здесь не уделяется никакого внимания ни блужданиям в пустыне, ни обитанию в земле, ни тем более царству. Упомянут лишь сам факт их перехода через Красное море, и не более; так же просто упоминается падение Иерихона. Здесь цель состояла не в том, чтобы останавливаться на сцене, в которой их ожидание подвергалось испытанию в пустыне, или ещё на чем-то таком, что могло подчеркнуть оседлое положение Израиля в той земле. Что касается странствований в пустыне, то об этом говорилось в главе 4. Мы уже слышали объяснения того, почему Ханаан не может последовательно фигурировать на первом плане в этом послании как наличие, но лишь как упование.