Для того, чтобы верующие (как сейчас, так и в любое другое время) лучше поняли это, следует отметить, что мы располагаем и ещё одним словом, которое добавлено к вышеупомянутому весьма примечательным образом, но находится вместе с тем вне торного пути Господа. Разве не напрашивается предположение о том, что оно призвано к достижению весьма важной цели: благодатному воодушевлению его слуг и предупреждению сомнений и предубеждённости неверия? “Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем”.
Причина, которая указывается ниже, тоже должна быть оценена по достоинству, и следует это сделать не из-за того, что люди часто предполагают, что мы должны находиться в предопределённых обстоятельствах, и не из-за того, что христианин или собрание должны пройти через испытания, которые здесь описаны; исходя из этого здесь подразумевается не слово, а указывается совершенно другая причина. Другими словами, поскольку сама книга говорит о том, что собрание окажется на небесах, вознесясь над своими многочисленными бедами и наложенными на него судами, то причина, указанная во вступлении, имеет абсолютно святую сущность и соответствует тем, кто ходит верой, а не своим видением и кто свободен от всяческих соображений, “ибо время близко”. Это не означает, что упомянутое время на самом деле пришло и что мы должны пройти через все или почти все испытания; нет, но это “время близко”. Бог, следовательно, пишет для утешения, наставления и благословения всех нас во всем, в чем бы оно нам ни потребовалось. Он как должное принимает то, что мы заинтересованы во всем, что Он хочет сообщить нам, “ибо время близко”. Следовательно, ошибочно считать, что мы можем извлечь пользу только из того, в чем заинтересованы сами, и из того, что предполагает наше нахождение в описанных обстоятельствах.
Затем следует приветствие. Здесь все так же необычно, как в остальных частях книги, которую мы начали изучать: “Иоанн семи церквам, находящимся в Асии...” Ни в одной другой книге мы не найдём ничего подобного. Кое-где нам приходилось читать о святых. Обращение могло также адресоваться собранию или нескольким собраниям, находящимся в одном месте (см. Гал. 1). Здесь же, в отличие от всех прочих книг, имеет место обращение к определённому числу собраний, в частности таким явным и символическим образом он обращается к семи собраниям. Несомненно, что там, где налицо такое необычное обращение, подразумевается нечто, выходящее за привычные рамки. Здесь перед нами символ семи, используемый в пророческих писаниях. Однако он не относится только к пророчеству; сила его воздействия сохраняется везде, где бы он ни использовался. В типичном писании и пророчестве “семь”, как правило, служит знаком духовной полноты. Кто же, кроме лишённых знания умов, может усомниться в том, что Господь подразумевал нечто большее под теми семью собраниями Асии, к которым Он обращался? То, что послания были написаны для действительно существовавших собраний от Ефеса до Лаодикии, представляется бесспорным фактом, но я не могу усомниться в том, что они были избраны и что обращения к ним были облечены в такую форму для того, чтобы с её помощью послания дошли до тех, кто имеет уши и слышит, и представили им законченный круг свидетельства Господа здесь на земле, свидетельства, которое оставалось бы верным, пока существует нечто, имеющее (если не полностью, то хотя бы от части) сущность собрания. Все может быть до нельзя разрушенным, все может стать непристойным и лживым (так оно и было в нескольких собраниях), но исповедание Христа всё-таки продолжалось, хотя оно и касалось только его суда. После 4-ой главы речь о служении уже не идёт, потому что описанное состояние больше не наблюдается. Господь прекратил общаться с нами подобным образом тогда, когда такая форма взаимоотношений перестала подходить для выражения ответственности человека. Словом, эта форма обращения приемлема только до тех пор, пока существует ответственность собрания здесь на земле.