апостола Павла, в которых место, надлежащее христианину как члену тела Христа, рассматривается особо (причём рассматривается только там). Следовательно, Бог представляется соответственно духу и сути Ветхого Завета и в то же время - применительно к теме Нового Завета; таким же образом представлен нам и Святой Дух. Так же обстоит дело и с нашим Господом Иисусом, в чем мы убедимся чуть позже. Здесь, разумеется, ничто так не бросается в глаза (особенно если мы помним, кто автор), как отсутствие таких взаимоотношений Бога со своими детьми, каких больше всего мы ожидаем. Чего нет в этой книге, так это откровения благодати. Иисус Христос представлен здесь как “свидетель верный”. Очевидно, что это говорит о том, каким Он был на земле. Иоанн развивает эту тему в манере, отличной от общепринятой. Мы можем проследить, как Он восходит на небеса, где Павел созерцает его прославленного; однако цель Иоанна - показать Христа с той стороны, с какой Он предстал здесь, на земле. Даже если Иоанн говорит о нем как об Агнце на небесах, то непременно указывает на то, что Он был отвергнутым мучеником на земле: “Который есть свидетель верный, первенец из мёртвых и владыка царей земных”. Последнее проявилось тогда, когда Он сошёл с небес на землю и стал первенцем из мёртвых. Но о том, каков Он на небесах, не говорится ничего. Перед нами чрезвычайно осторожное исключение небесного положения Иисуса Христа из круга его взаимоотношений. Даже то, что соединяет его с христианином, - его ходатайство за этого христианина пред Богом - обойдено здесь молчанием, хотя я не сомневаюсь, что в 8-ой главе мы видим его как ангела - первосвященника по отношению к другим. Следовательно, Господь Иисус намеренно представлен здесь как человек, занимающий самое последнее место. Было объявлено, что Бог есть вечная сущность, Святой Дух - полнота управленческой силы, а Господь Иисус - тот, кто связан с землёй, несмотря на то, что Он воскрес из мёртвых, и этому его положению отводится последнее место, потому что Он рассматривается исключительно с земной точки зрения. Но при всем этом голос христианина был услышан сразу же, и этот факт ещё более примечателен потому, что он представляет собой одну из немногих удивительных загадок, которые пересекают плавное течение повествования книги как в её начале, так и в конце. С подобными случаями мы сталкивались и раньше, но всё-таки они совсем не то, что мы можем получить, правильно поняв смысл видений. Христианин был услышан ещё до того, как начались эти видения, равно как невеста была услышана после того, как они закончились. Здесь одного имени Иисуса достаточно для того, чтобы сердце встрепенулось и высказало сладостные, славящие слова, которые Он заслуживает. Можно не описывать его отношение к нам, но Он тот, которого мы любим, и поэтому “Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков”! И поскольку мы видим здесь излияние из сердца радости от упоминания Иисуса, то в следующем стихе нам представлено предупреждающее свидетельство, соответствующее духу книги, - чтобы не ослабла сила воздействия имени Иисуса на тех, кто не находился в непосредственной близости к нему: “Се, грядёт с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные”. Все это не имеет ничего общего с его пребыванием на земле, когда Он умер за нас; но после того, как мы возрадовались и возблагодарили Иисуса, после песни хвалы, которая, я бы сказал, невольно вырвалась из нашей души при упоминании его имени, после этого весьма кстати следует свидетельство, обращённое к другим. Именно Христос грядёт и несёт с собой суд. Его увидит каждая душа - и если между ними будет какая-либо разница, то заключаться она будет в том, что самые величайшие муки претерпят те, кто пронзил его (то есть иудеи). “Ей, аминь. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядёт, Вседержитель”. Тот, который есть начало и конец, охватывающий своим умом все, с чем бы Он ни имел дело, понимающий все, что только может относиться к человеку, - именно Он говорит здесь, вечно живой Бог. Он с самого начала подкрепляет данную книгу своим свидетельством. Далее Иоанн говорит о себе так, как того требует свидетельство, которое он призван представить: “Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа”. Духовно обращённому уму должно быть ясно, как точно здесь все соответствует тому, что должно пройти впоследствии. Вся книга проникнута предположением о страданиях святых во время тяжких испытаний, причём в тот период, когда их духовный опыт сформировался благодаря их связи по царству Христа, а не по членству его тела - собрания, хотя страдания они терпели, безусловно, за слово Бога и за свидетельство Иисуса. Это подчёркнуто с особой силой для того, чтобы мы заметили эту особенность. Не то чтобы самому Иоанну не хватало ощущения полноты собрания или христианских взаимоотношений - нет, но здесь он выступает как представитель остальных людей, и нас в том числе. В то время как он располагал всем, что по праву принадлежит христианину, он обладал совершенно особыми связями другого характера - связями со святыми, которые последуют за нами в конце этого века. Таким образом, он предстаёт здесь не как один из участников обетования Бога, которое по благовествованию исполнится через Христа, но как тот, который во Христе разделяет его царствование и терпение. Это верно и в отношении всех нас. Однако данное положение Иоанна соответствует положению мучеников последних дней, а не тому состоянию, которое каким-то особым образом связывает его с христианами и собранием. Другими словами, место, занимаемое им, - это, безусловно, место христианина, но упор здесь делается на другое: на то, что связано с теми людьми, которые не могли находиться в таком же корпоративном положении, как мы. В то же время мы видим здесь чрезвычайно тщательно продуманное предупреждение, исключающее возможность предположения о том, что он не наслаждался всем своим существом пребыванием во Христе. Мне думается, что это одна из причин, по которой Богу угодно было представить в данной книге видения дня Господа. “Я был в духе в день воскресный”. Этот день особенный для христианина, потому что он отмечен рождением его явного благословения; он, безусловно, должен доставить его сердцу особую радость, не меньшую в тот первый воскресный день благодати и нового творения, чем в седьмой день от появления тварей и закона. В тот день Святой Дух наделил боговдохновенного автора Иоанна своей силой для того, чтобы он воспринял, а потом передал другим представленные ему видения. “И слышал позади себя громкий голос, как бы трубный”. Мне кажется весьма важным то, что голос был позади его. Главная цель всего пророчества состоит, казалось бы, в его выдвижении вперёд. Однако перед тем, как Дух Бога мог бы надлежащим образом ввести его в мир видений будущего, Иоанн должен был бросить взгляд в прошлое. На него был ниспослан дух для того, чтобы исключить всякое влияние всего внешнего и чтобы ввести его в сферы, которые собирался открыть ему Бог. Но мы должны понять, во-первых, то, что это происходило в день Господа - первый день недели, и, во-вторых, то, что перед предъявлением ему прошлого он должен был обернуться на голос позади него и узнать, как Господь оценивал то, что носило его имя на земле. Пропустите последующие слова и начните читать с предложения: “То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии”. Голос позади упомянут исключительно в связи с семью собраниями. Перед тем, как перейти к другой теме, этот же голос, как бы трубный, разговаривая с ним, сказал: “Взойди сюда”. Теперь уже и сомнений нет в этом голосе позади. Апостол идёт вперёд, чтобы заглянуть в будущее. Но для этого он должен иметь представление о прошлом, исходя из чего Господь объявит свой приговор тому, что носило имя христианства на земле. “То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников”. Чуть позже мы узнаем, что они означают. Затем он увидел кого-то, подобного Сыну человека, “посреди семи светильников”, которые, как объясняется в книге, представляют собой семь собраний, рассматриваемых, однако (в соответствии с мнением Господа о них), как мерило божественной праведности. Вот почему они золотые. Этот принцип не только общий и неизменный, но это отличительная черта всех посланий Иоанна. Например, для христианина образцом является отнюдь не закон (как было с иудеями), но сам Христос; если это не так, то христианин очень много теряет. “Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так...” Как? как израильтянин? Отнюдь, христианин должен помнить, что он “должен поступать так, как Он [Христос] поступал”. Христианин не подчиняется закону - он пребывает в благодати. И это понятно, потому что хождение, к которому мы призваны, всегда соответствует тому месту, которое мы занимаем, и отношениям, которые мы имеем. Ничего не может быть проще. Если я слуга, т