И согласно этому, посылая Моисея к израильтянам, окружённым тщеславными язычниками и мнимыми предметами почитания, которые на самом деле действовали как злые духи-искусители, пользующиеся человеческими суеверием и безрассудством, Он повелел ответить всем, кто мог бы спросить: “Сущий (Иегова) послал меня”.
Более того, Бог позаботился сказать также: “Господь, Бог отцов ваших... послал меня к вам. Вот имя Моё на веки, и памятование о Мне из рода в род”. Как же безгранично милосердие Бога, если имя, взятое им на веки в связи с Израилем, не является тем именем, которое делает творение ничтожным, представляя все просто результатом его слова и его воли! Он любит и лелеет то имя, в котором Он связал себя со своими избранными.
Это напоминает нам то, о чем говорят евангелия. Находясь на земле, Иисус никогда не провозглашал себя Христом или Сыном Бога, хотя в действительности был тем и другим, но всегда одобрял, когда другие признавали его таковым, и оправдывал оба этих звания. Нам известно, что Иисус является главой царства и что Христос - это звание, благодаря которому Он имеет полное право на израильтян и их землю, и это право вступит в силу в грядущий день. Но удивительнее всего то, что Он даже не настаивает на том, что Он Сын Бога, хотя это было его извечное имя. Можно сказать, что это имя принадлежит ему, если быть более точным и объективным, в самом высоком смысле, более чем любое другое; ибо Он стал Христом, но Он есть и будет (как и всегда был) Словом, Сыном, единородным Сыном Отца. Здесь не было ничего преходящего. Таким Он был изначально и таким будет вечно. Вот почему Он не настаивает на этом имени. Но как же тогда именует Он себя? Каким именем ему самому угодно называть себя? Избранное имя, которое Иисус произносит принародно, - это “Сын Человеческий”. “За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?” Там, где все в духовном плане обстоит великолепно, ничего не может быть прекраснее этого. Ибо, как нам известно Сын человека - это не просто звание, посредством которого Он связывает себя с человеком на земле. Это имя заключает в себе печаль и страдание, позор и неприятие. Это имя, несомненно, говорит о славе, о славе более щедрой и полной, соответствующей воле Бога, чем что-либо ещё связанное с его положением Христа, объектом надежды и обетования иудеев; ибо оно открывает дверь в его вечное правление всеми народами, племенами, над всем многоязычием под единым небом, над всей вселенной Бога и Создателя. Но тем не менее сначала это было имя страдающего, хотя и обретшего такую великую и широко известную славу впоследствии.
Говоря с Моисеем, Бог проявляет то же самое милосердие (насколько оно могло открыться тогда), какое спустя определённое время будет явлено, словно свет, в благословенном Господе здесь, на земле. В последнем случае оно, естественно, было больше связано с его собственной личностью, явленной как Божество. Мы всегда должны помнить, что тот, кто тогда явился как Господь, несомненно был тем, кого мы знаем как Сына Бога. Открывшись тогда как Господь, их Бог, Он соблаговолил взять имя, которое определённым образом объединяло его со своим народом. Тем более трогательно, что Он прекрасно знал, как эти же самые люди были готовы обесчестить его. Он знал, что они отступятся от всего, что было прежде задумано им, ища в самонадеянном поведении то, что, вероятно, дало бы кратковременное чувство собственной важности, но на веки подвергло бы бесчестию его имя и привело бы их к погибели (ибо таково настоящее положение иудеев). Подлинное крушение надежд израильтян произошло, во-первых, по причине их приверженности закону, а во-вторых, потому, что они отвергли божественное милосердие, которое было явлено через нашего Господа Иисуса Христа и было возвещено Духом, посланным с небес на землю.
Есть ещё и другой важный момент, на который следует указать в этой главе. Бог даёт понять, что с самого начала ему были известны наперёд все результаты его повелений Моисею посетить фараона. Ничто не удивляло его. Конечно, это настолько же просто, как и необходимо для тех, кто знает Бога, но тем не менее отрадно увидеть ясное подтверждение этому. То же самое распространяется и на Новый Завет. Отрадно видеть эту аналогию, потому что в некотором отношении едва ли можно найти две более отличные друг от друга книги, чем Ветхий и Новый Заветы; но в то же время ясно, что и там и тут заключена одна мысль и первопричина - сам Бог решает разные вопросы; но какое бы дело Он ни осуществлял, это есть тот же самый Бог. Это же мы видим и в Новом Завете. К примеру, если взять евангелие по Иоанну, то там конец известен с самого начала только потому, что Иисус известен как существующий прежде начала всего. Он послан на землю, являясь явно божественной личностью. Следовательно, Он соответствует всему явленному (и ему не требуется никакого свидетельства). Что касается Бога и человека, Он совершенным образом знает будущее, как и прошлое и настоящее.