Тогда Господь Иисус будет действовать не как Сын, хотя и вечный Сын Бога. Он не попытается раскрыть смысл сказанного его Отцом людям в тысячелетнем царствовании. Он будет царствовать как великий царь - царь царей и господин господ, но все же как царь. В таком положении было бы неуместно допускать подобную чрезмерную фамильярность. Само понятие царя и царства отводит подчинённых на более почтительное расстояние. Определённая сдержанность становится необходимой перед лицом величия, тогда как подобные обстоятельства не принимаются во внимание, когда Он снисходит до близких с нами отношений. Правда, Он был рождён царём иудеев, и Он никогда на сможет перестать быть таковым; но мы знаем его не только в этом качестве. Будучи Сыном Отца, Он открывает нам истинного Бога, открывает как Сын, знавший его на небесах, и как Сын, знающий его на земле. Святой Дух заключает этот замечательный круг божественного общения. Если я могу позволить себе так выразиться, не допуская непочтительности, это представляет нам небесное святое семейство - Отец становится познанным в Сыне через посредство Святого Духа. Я утверждаю, что это характерно для христианского мира во всей своей полноте. Когда Бог Отец завершит задуманное им на земле, тогда будут вознесены навстречу Господу те, среди кого Дух таким образом открывает Бога; после чего в этом мире возобновятся должные отношения с Богом. Несомненно, все это было прогрессивным в отношении этого мира; но то, что представлено нам сейчас, ещё предстоит этому миру, и, вместе с тем, выше этого мира по своей сущности. Ведь как благословен христианин и каковы образ и мера поклонения и поступки тех, кто получил через благодать такое познание Бога!
Исход 24
По завершении этого общения Моисею велено было “взойти к Господу” (гл. 24) “И Моисею сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и поклонитесь издали [дистанция соблюдалась, хотя они и были призваны взойти на место для избранных]; - Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним”. И там был возобновлён торжественный договор, который заключили израильтяне. Весь народ отвечал в один голос, когда были пересказаны ему все слова и все законы: “Все, что сказал Господь, сделаем”. Они обещали подчиняться, но это было подчинение закону. Мы же всегда должны помнить, что, хотя христианин поступает правильно и, несомненно, соблюдает закон, христианство никогда не имело принципов, основанных на исполнении закона, и не носило характера законности; оно было основано на законе, потому что оно происходит от познанной божественной благодати, обращённой к душе, и не носит характер законности, потому что согласуется с Христом, воскресшим из мёртвых, а не просто с десятью заповедями. Как Христос отличался от Моисея, так и благодать отличается от закона, как то, что подходит Богу Отцу, познанному на небесах, хотя и открывшемуся на земле, отличается от того, как поступили с первым человеком согласно требованию справедливости. Так же обстоит дело и с христианином: будучи преданным Христу, каким он его знает, христианин никогда не совершит ничего, что противно закону. Нет закона, направленного против плодов Духа, как подчёркивает апостол Павел в своём послании Галатам. Но ведь плодов Святого Духа никогда нельзя достичь через закон; их также нельзя даже ожидать, прибегая к мерам закона.
Короче говоря, сыны Израиля стояли поэтому на позициях человека по плоти; а человек по плоти, будучи грешным созданием, не может ни отказаться от обязательства исполнить волю Бога, ни выполнить этого обязательства. Будучи уверенным, что Бог существует, человек имел совесть, что свидетельствует о нем. Если истинный Бог соблаговолил дать человеку закон, то этот закон должен быть безупречно мудр и подобающим образом приспособлен к состоянию человека, как только может быть приспособлен закон; и таков закон Бога - святой, справедливый и благой. Но вся трудность в том, что человек, будучи грешником, далеко не всегда способен поступать в соответствии с законом Бога; ибо как можно с уверенностью поручиться, что дурной человек исполнит хороший закон? Когда-то это представляло собой непреодолимую трудность; но теперь благодать в совершенстве справляется с ней и справляется с тем способом, в котором одинаково проявляются добродетель и мудрость Бога.
По существу закон не в состоянии помочь, потому что, будучи лишь притязанием со стороны Бога и определением его требований, он может лишь осудить того, чьё состояние делает невозможным надлежащее послушание. Очевидно, что закон как таковой прежде всего не имеет цели, чтобы представить её человеку. Он может потребовать от человека под страхом смертной казни немедленного исполнения его обязательств пред Богом, но он не имеет предмета откровения. Во-вторых, закон не может дать жизнь; а она является ещё одной настоятельной потребностью человека. Вместе с искуплением они составляют две крайне необходимые потребности падшего человечества. Без жизни никто не имеет возможности делать то, что угодно Богу; также и без достойной цели, более того, без явленного божественного объекта не может быть ничего, что бы выявило божественную любовь. Поскольку лишь божественная жизнь может обладать любовью, отвечающей Богу, то только один божественный объект может оказывать действие на эту любовь или способствовать ей. Именно это и совершает благодать во Христе. Искупивший наши грехи и является нашей жизнью, и в то же время Он является тем объектом, который Бог открыл нам для нашей веры. Этим закон существенно отличается от благодати, с помощью которой Бог даёт во Христе все, в чем человек действительно нуждается во имя его славы.