Кроме того, здесь говорится о приношении от Аарона и его сыновей в день его помазания - особый случай хлебного приношения.
В конце шестой главы даётся закон о жертве за грех; а в начале седьмой главы говорится о жертве повинности. Её, как и хлебное приношение, священники должны были есть на святом месте: в первом случае оно означало причастие к благодати Господа как человека, в последнем - общение с ним от имени согрешившего.
Левит 7
Однако, как мы увидим, очень удивительно и очень характерно то, что о жертве благодарности или мирной жертве говорится значительно позже и только после этих двух жертв. Таким образом, закон о мирной жертве стоит последним в перечне законов, хотя и предшествовал ранее жертве за грех и жертве повинности. Можно ли сомневаться в том, что все это сделано умышленно и что здесь Дух Бога предоставляет самое последнее место жертве, олицетворяющей Христа в общении, когда речь идёт о законе относительно её использования? Ибо нет ничего более возвышенного среди жертвоприношений, чем эта жертва, когда речь заходит об их применении. Когда мы взираем на Христа, порядок божественных сообщений может быть любым; когда мы смотрим на себя, то каким бы ни было приложение их к грешному, мирная жертва является последней, если мы собираемся рассматривать её как нечто, фактически символизирующее состояние нашей души. Общение, на которое указывает мирная жертва, больше всего соответствует состоянию нашей души, чтобы мы могли обратиться к Богу в хвале и благодарении. Было два основных вида такой жертвы. Мясо мирной жертвы благодарности должно есть в день её приношения , не оставляя ничего до утра. Но если приносится жертва по обету или от усердия, то оставшееся от неё можно есть и на другой день. Мы постоянно убеждаемся в том, что это остаётся верным для нас и теперь. Существует два разных критерия в поклонении Богу; оба они действительны, но ни в коей мере не обладают одинаковой силой. Мы видим, что души совершенно счастливы в ощущении того, что Господь сделал для них, и они стремятся возблагодарить его за это. Все это поистине прекрасно и справедливо в своё время. Благодарность может быть очень простой и вместе с тем выражать истинное поклонение Богу. Однако в этом недостаёт подкрепляющей силы. В обете мы видим большее: здесь речь идёт не просто о том, что было для нас сделано и что мы сами получили, но душа может в совершенстве насладиться тем, чем сам Христос является пред Богом. А это пребывает всегда. В этом нет изменений.
Левит 8
В главе 8 мы узнаем подробности о посвящении в священники; ибо теперь были принесены жертвы в соответствии с их законами, и в надлежащем порядке мы переходим к людям, которые должны были если и не приносить эти жертвы, то, несомненно, действовать ради народа в святилище. То, о чем было заявлено в качестве официального предписания в главах 28-29 книги Исход, теперь осуществилось в действительности в отношении к семье Аарона. “Возьми Аарона и сынов его с ним, и одежды и елей помазания, и тельца для жертвы за грех и двух овнов, и корзину опресноков, и собери все общество ко входу скинии собрания. Моисей сделал так, как повелел ему Господь”. И Моисей приводит Аарона и его сыновей и омывает их водой. Любая попытка усмотреть в этом акте нечто, символизирующее Христа, обречена на неудачу. Конечно, Аарона и его сыновей следовало омыть водой. Христос в этом не нуждался, ведь Он пришёл очистить других. Как бы ни омывали Аарона, Христос был несравненно чище его. Совершенная непорочность Христа, как человека, несомненно, делала его как нельзя более подходящим для священнослужения. В то же время мы всегда должны помнить, что в священстве Христа есть нечто такое, что невозможно передать никаким символом и о чем много говорится в послании Евреям. Личностная основа священства Христа заключается в том, что Он - Сын Бога. Другие же являлись просто сыновьями людей; и в этом случае священником назначался один из них. А это не то основание для священнослужения, какое имел Христос. Несомненно, Он неизбежно должен был быть человеком, но то, что Он - Сын Бога, подтверждало его особый характер как священника. И поэтому имя, присвоенное ему во втором Псалме, Святой Дух не без основания употребляет в той же самой пятой главе послания Евреям, чтобы противопоставить его Аарону и его сыновьям. Соответственно этому, они, зная сущность человека, разделяли чувства грешных людей, потому что сами были грешными людьми. Но Сын человека был совсем иным. Будучи несравненно выше человека, Он мог полностью отдать за него свою душу. Он был абсолютно выше того состояния, в котором оказался человек из-за своего грехопадения, и не просто потому, что был святым, а потому, что был Сыном Бога. По этой самой причине Он совершенно свободно мог постичь сердцем нужду других, что Он и делал. Это вовсе не расходится с очевидной подлинностью его страданий. Он мог многое вынести, потому что был святым. Поэтому его страдания существенно отличались от того рода наказания, которое, увы, обрушивается на нас за наши грехи. В Иисусе никогда не было ничего, кроме страданий во имя милосердия и правды, за исключением его страданий за грех на кресте, но и это был всецело наш грех - не его.