Я видела, как изображали аэдов того периода. Я, даже, в книге «Мост через бездну» привожу картинку этакого аэда с арфой. Знаете, кто такие аэды? Это странствующие певцы. Барды. Гомер положил основу бардовой традиции — всей мировой бардовой традиции. Он же ничего не писал — он рассказывал. Он был сказителем, трубадуром, как Высоцкий с гитарой. И говорил. Везде ездил.
Аэдов было много. Эта культура подразумевала аэдов, таких вот певцов с маленькими арфами — так они их изображали. Но, конечно, Гомер был фигурой столь неординарной, что само время называет его имя. Само время его выделяет. Я сейчас не буду останавливаться на этом. Выйдет моя книжка, там более подробно обо всем рассказано. Я даже описываю его поэтические диалоги с другими поэтами. И он сделал одну, очень важную вещь для нас с вами. Он первый, кто оформил — практически оформил античную мифологию, как систему, как космос. Если ранее она существовала, как-то разлито, то он первый, кто создал и назвал ее. Описал античную философию. А когда это всё было записано? Он же не записывал. Так кто-то же записывал? Значит, Троянские войны в XII веке, Гомер жил в IX, а записано в VI. Вы понимаете, как это по времени все растянуто? Это все формировалось постепенно.
А теперь, попробуйте спросить меня: Паола Дмитриевна, скажите, а что представлял собой мир Древней Греции в то время, когда жил Гомер? Что он собой представлял? И я скажу: не знаю! Не очень знаю. Почему? Архитектуру мы не знаем. Её не осталось. Нет архитектурного прецедента. Его очень мало. А вазопись — да! Это такие глиняные диплоиды, которые потом исчезли. Их датируют IX веком, иногда VIII. Их в музеях очень много. Но по одним только диплоидам нам трудно судить, о чем бы то ни было. И практическое отсутствие пластики. Она очень условна, скорее амулетна — такие маленькие амулетики, с очень условными изображениями. Между тем, троянская культура, то есть культура догреческая, представляет собой образцы невероятно высокоразвитой цивилизации. Так что Шлиман и другие археологи, такие как Эванс, предъявили миру в качестве образцов крито-микенской культуры вещи, вызвавшие потрясение. Так же, как Египет, с чисто технической точки зрения. Они там, знаете, как под лупой работали.
И если говорить о том, что такое наш источник — европейский, в полном смысле этого слова (абсолютно, как мир, как культура, как идеология, единая идеология), то можно сказать — этот мир был разный: политизированный, говорил на разных диалектах, воевал. Но они имели единую духовную идеологию. Ею, конечно, была мифология. Но и она далеко не всё. Я вам могу сказать одно — хотя, конечно, неправильно то, что я сейчас делаю — но именно в этом месте, где существуют Эгейские бассейны (государства малоазийские, балканские, где Македония, Фессалия, Пелопоннесы, Аттика, Лакония), сложилась (употреблю такое слово) «некая феноменальность», которая больше никогда не повторялась и повториться не может. Это невозможно. И, как она сложилась, мы точно сказать не можем. Мы можем описывать целый ряд феноменальных вещей: приход дорийцев с Балканского полуострова, вливание дорийского начала и дорийского алфавита на аттическую культуру — такой совершенно новый коктейль. Но я не буду об этом говорить. Я хочу сказать, что в этом месте создались условия, которых больше никогда не было в мире, и они никогда не повторятся. Это культура, которая была единой и создались условия для создания культуры. И этими условиями являются единые территории, как это было в Риме. Государство. Политика определенная, как в Риме — она же уже была, когда там ставили Императоров, еще что-то. А тут — ничего. И все-таки получилось нечто, что до сих пор обслуживает весь мир. Весь мир!
А существовало это «нечто» с очень большой натяжкой целых 600 лет. И начало складываться то, что мы сейчас называем античностью. И все учебники начинаются с этого. Там архаический период, потом еще какой-то и еще какой-то. Вот, где-то рубеж VII–VI веков. Ну, я такая щедрая, что говорю: пусть будет VII век! VII, VI, V, IV, III, — всё! Всего 500 лет отсутствия государства, территории, непрерывных войн, черт знает что, и создана единая культура, которая на сегодняшний день обслуживает весь мир. Вот это и есть феноменальность. Как это могло получиться? Самое страшное, что я вам хочу сказать: я не знаю, как в ваших профессиях — я не берусь судить, потому что ничего в них не понимаю. Вот я сяду, а вы встанете передо мною, мне все расскажите, и я с удовольствием буду слушать. Но в той области, в которой работаю я — я все больше и больше, прихожу к такому выводу, что самое страшное ответить на вопрос: «Как это началось и как закончилось». Понимаете? Это тайна!