На чем мы остановимся? Только на картинках. У нас на всю Грецию будет только одно занятие и одно занятие на Рим. Потому что остальное время должно быть отдано другому.
Третий вопрос — это вопрос о том, кто строил, кто ваял скульптуру? Очень интересный вопрос. Чего не выкопаешь — все гениально. Чего не скажешь о Риме или о других местах. И не потому, что время, а потому что все выкопанное является настоящей античностью. А ты только рот открываешь. До сих пор.
Куда стоит поехать? Назвать одно-два места… Вы знаете, на античном Акрополе, то есть Афинском, есть очень маленький музей. Это музей «Афинского Акрополя». Недавно там закончилась реконструкция. И как всякая реконструкция, она имеет свои и положительные, и отрицательные качества. Если будете, то обязательно сходите туда. Там есть подлинные скульптуры эфебов, которые сидят на лошадях. Юноши. Сразу видно чувство формы. А какая греческая скульптура в музеях Рима! Гениальная! Они были гениями формы. Они так чувствовали камень, что им был присущ этот гений ваяния, как больше никому и никогда. Это повторить невозможно, как нельзя повторить ту странную, практически метафизическую, не очень ясную для нас систему, которая все для нас создала. Они, как будто бы, из какого-то полудрагоценного камня. Такие золотистые, прозрачные.
А как они любили тело человека! Это был главный предмет изображения. Не портрет, не голова, а тело человека. Они любили его выразительность, его пластичность, его силу. Я вам сейчас не буду рассказывать кое-что, чтобы просто потом все это показать. Это будет интереснее. Да кто же это делал-то все? Откуда они брали этих гениев?
голос из зала: Из мастерских.
Волкова: А мастерские, где? А как они выявляли гениев-то? Значит, рассказываю, чтобы вы себя не мучили. Это была особая идея — наблюдать за способностями мальчиков, когда появилась потребность в увековечении этого мира. Вы понимаете, они жили на двух уровнях, на двух слоях. На одном уровне — война, мордобой, недород, перерод, торговля, любовь, страсть, разводы. Что хочешь. А еще они жили на другом уровне — на уровне вот этого самого духовного единства. Повторяю, этого больше не случилось никогда. Так вот, когда они создали единый Олимпийский мир, куда попадали только те, кто соответствовал нужным требованиям, следом был создан Художественный союз. Этот Художественный союз был интерполисный, космополисный и помещался сначала в городе Милете. Туда попадали только особо одаренные к строительству и пластике люди. Особо одаренные. Их обучали и смотрели, могут ли они быть достойны художественной профессии или нет. Я вам потом покажу особенности милетской школы. А потом этот Милетский союз переехал в Афины на Пелопоннесс и тут же их стиль и тип работы очень изменился. Я вас научу, за какое-то время, отличать работы милетского направления от аттического для того, чтобы вы, когда сами будете смотреть, знали, чем они отличаются друг от друга. Разница стилистическая, а по сути все одно и то же — обнаженные молодые люди.
Но там, в Пифийских играх принимали участие еще и девушки. Раз в три года. Девушки были особые, отдельные. Они были предусмотрены государством. Это были, так называемые, школы гетер. Но об этом, если вы будете себя очень хорошо вести, я вам расскажу. Они были замечательные девушки. Это были такие политические и художественные клубы. И если гимназии были в каждом полисе, то школ гетер было всего три, четыре или пять. Не помню.
Союз художников приглашался для выполнения только заказных работ. А надо сказать, что союз содержался на деньги не только всех полисов, но и на деньги меценатов — богатых людей. Они обязательно содержали этот Художественный союз. У меня еще есть десять минут и я вам скажу, что если, допустим, я вхожу в этот союз, то, согласно Уставу, во-первых, художник не имел право жениться. Он никогда не должен был быть женат и не должен был иметь семью. Он должен был принадлежать только искусству. А тут детей надо растить, устраивать их куда-то, всех кормить. А кто будет бессмертие делать? Не полагается. Или ты делаешь бессмертие, или ты делаешь детей. Это уж, как хочешь. А, во-вторых, они не имели дома. Они не имели права, как художники, болеть за свой полис, потому что работали абсолютно на идею. Вы понимаете? И, в-третьих, они не имели ни имущества, ни денег. Им этого не позволялось. Они были в идеальных, для художнических гениев, условиях. Они не имели семьи, денег и дома. Им создали идеальные для гениев условия работы. И это правда. Позже, в Италии, в эпоху Возрождения, во Флоренции, пытались повторить Союз горшечников — фигушки, у них ничего не получилось, потому что и люди уже были другие, и время. Но они пытались.