Можно было поставить военные гарнизоны. Можно было поставить начальников, как сделали спартанцы. Можно было казнить политических противников. Ну а дальше что? А дальше начиналось сопротивление. Дальше начиналось (не хочу сказать: партизанская война, там территории нет, чтобы вести такую войну), но начиналось сопротивление этим самым властям, и невозможно было везде подавлять эти самые насилия.
Но самое главное, что здесь ещё выступает — то, что идея подчинения полису, какому-то одному полису, была неприемлема для всех. Поэтому, как только Спарта одержала победу, первыми из государств, кто выступил против владычества Спарты, оказались спартанские союзники. Те, которые помогали громить Афины (это Фивы, это Коринф и другие крупные полисы), они выступили против единодержавия Спарты. В греческом мире подчинение кому-то было вообще неприемлемо. Чувство свободы, которое порождал гражданский коллектив, не допускало, чтобы моё государство подчинялось какому-то другому государству, даже из самых благих целей.
Так что Пелопонесская война – это лишь только начало столетних кровопролитных войн. Дальше, повторяю, я не буду подробно перечислять, но можете поверить мне на слово. Пелопонесская война закончилась в 404 году. Была некоторая временная передышка, поскольку всё-таки много крови пролили, там были другие некоторые вопросы. Затем начинается с 396 года новая война, так называемая Коринфская война. Закончится через 10 лет Коринфская война – начнётся новая война.… И эти войны будут продолжаться до того момента, когда в 338 году греков наконец-то разобьёт Филипп Македонский при Херонее и запретит им воевать друг с другом. И они наконец-то прекратят воевать друг с другом.
В течение вот этих веков у нас гегемония Спарты сменится гегемонией другого греческого государства, гегемонией Фив. Как только Фивы встанут во главе государства, всегреческие полисы объединятся против Фив. Спартанцы-афиняне, которые только что были противниками, объединятся против Фив и будут воевать против них. Как только уничтожат Фивы, во главе Греции опять встанут Афины, и уже все объединятся против Афин. И “доконают” Афины к 355 году.
Эта война всех против всех доказала, что объединить можно только насильственным образом, но удержать это объединение, удержать свою власть практически невозможно. Поэтому первая черта кризиса греческого полиса – это нескончаемые столетние войны.
Подкуп политиков
Второй аспект кризиса греческого полиса заключается в следующем. Во многом эта война, как и в наше время, провоцировалась извне. Греческий мир, и это показали персидско-греческие войны, представлял слишком большую угрозу для тех же самых персов.
И вот здесь надо оценить всё-таки один аспект. Вот привыкли всё время пихать и пинать эти самые восточные народы. И сейчас у нас там арабы дикие и т.д. Учтите, что Восток – это родина дипломатии, дипломатии хитрой, коварной и очень эффективной. Вот персидские цари, которые были разгромлены и которые убедились в том, что с греками справиться очень сложно, понимаете ли, они бы могли посылать туда ещё следующую сотню тысяч воинов и ещё сотню тысяч воинов… Есть государства, которые пытаются навалом всё решать или “задавливают” своего противника. Персы были умнее. После 449 года ни один персидский солдат уже не вступал на территорию Греции. И в то же время персы именно в конце Пелопонесской войны по сути дела стали управлять политикой греческих государств.
Персы были богаты. Поэтому они фактически стали вмешиваться в политику греческих государств с помощью денег. Они посылали туда так называемых стрелков, но стрелков не людей-лучников, а так называли золотые монетки, “дарики”. Там был изображён стреляющий из лука царь. И оказалось, что в Греции за деньги можно сделать всё.
Вот греко-персидские войны, о которых я вам рассказывал. В основном греки воевали за то, чтобы отбить у персов западные территории Малой Азии. И они отбили, они освободили своих сородичей. А в годы Пелопонесской войны спартанцы за финансовую помощь персов продали эти территории. Так зачем нам воевать, когда можно, оказывается, купить? Не обязательно необходимые вещи достигаются с помощью воинов. Иногда достаточно купить это у другого. Причём персы были очень умные. Они изобрели те формы политики, которые существуют до наших дней. Вот когда мы говорим “купить”, не надо подкупать весь народ. Во главе народа стоят политики, надо дать им. Это гораздо более экономично.
Так что в этом плане одним из аспектов кризиса является то, что на протяжении этих всех 100 лет в греческие дела постоянно вмешиваются иностранные державы, в частности Персидская держава. Все те войны, которые будут происходить, будут подпитываться персидским золотом. Персы стравливали греческие государства для того, чтобы спокойно жить самим и для того, чтобы спокойно решать свои дела.
А начиная с 50 годов IV века, появился ещё один спонсор у греческих политиков. Начинается возвышение Македонского царства, к власти приходит Филипп II Македонский, великий политик, великий царь, великий воитель, великий дипломат, абсолютно беспринципный человек. Когда вам говорят о политике, заметьте, что главным качеством любого политика является его беспринципность. Это то, что было сформулировано Макиавелли. Политик – это не добрый, не хороший, это не принципиальный человек. Не бывает политиков с принципами, такие политики умирают, их пожирают другие. А политики, совершенно ориентированные на достижение своей цели любым способом, достигают оптимальных результатов.
Таким был Филипп. Так именно он продолжил дело персов. Его тоже интересовали греческие территории на севере Эгеиды, и он тоже не воевал сначала с греками, он стал их просто покупать. Он захватил у фракийцев золотые рудники и стал первым чеканить золотые монетки в Греции, регулярную чеканку проводить. И в Грецию постоянно прибывали потоки золота из Персии и из Македонии.
Причём я вам говорил, что покупали не государство, покупали политиков. А поскольку интересы Македонии и Персии пересекались (они там рядышком находятся, ближе к зоне проливов), поэтому сложилась такая ситуация: монархическая Персия покупала демократических политиков, а македонский царь, тоже монарх, покупал олигархов. В народном собрании в Афинах, в народном собрании в Коринфе, в народном собрании в Фивах выступали политики. С пеной у рта доказывали, как важно для нашего государства быть дружественным по отношению к Персии, в скобочках – Македонии, как это важно для наших граждан. А всё это было куплено на деньги либо Македонии, либо Персии.
Причём самое интересно, что многие политические деятели искренно верили, что чужеземные субсидии помогают их государству. Вот величайший представитель афинской демократии, действительно представитель демократии, Демосфен, скорее всего (его уже в античности обвиняли) говорил за персидские деньги. Он видел опасность в Македонии, реальную опасность в Македонии, поэтому он считал, что ради достижения благих целей для государства можно пользоваться персидскими деньгами. А его противники типа Эсхина, Сократа и других, они пользовались македонскими деньгами, и не скрывали этого. Ну как же, для блага государства можно использовать и эти деньги.
Кто-то хочет использовать деньги Березовского. Какая разница? На благое-то дело, какая нам разница, чьи деньги. Потом мы дойдём через несколько лекций до того, кто скажет, что деньги не пахнут. Почему они должны пахнуть.
Так что в этом плане это ещё один кризис. Кризис греческих полисов заключается в данном случае в том, что их политика, пускай даже хаотическая часто политика, диктуется не их внутренними нуждами и потребностями, а потребностями других государств. Это самое унизительное, когда другие государства диктуют свою волю либо другому государству, либо группе государств. Для греков это стало обыденностью. Это вошло в их менталитет IV века. К сожалению, это тоже один из элементов кризиса.