Существенные изменения в староаккадский период происходят в культуре. Аккадцы реформируют письменность, уменьшая число знаков до 330 (всопомним, что у майя их было около 300, а в протоиндийской письменности около 400). Письмо того времени можно назвать наиболее прекрасным из всех известных видов клинописного письма. Его главные внешние характеристики – регулярность формы, внимание к деталям и элегантность вида. Справедливости ради нужно отметить, что уменьшение числа клинописных знаков привело скорее к усложнению системы, т. к. каждый знак получил множество чтений. Не очень точно клинопись передавала и систему языка, пока что не различались глухие и звонкие, не отмечалась долгота гласных. Однако письменные памятники, дошедшие до нас (в канцеляриях династии широко использовался аккадский язык) свидетельствуют о совершенстве самого аккадского языка в ту эпоху. Стройная система флексий существует уже тогда, более того, можно сказать, что во все последующее время существования языка происходит размывание этой системы, что, в конце концов, привело к арамеизации. Аккадцы, судя по языку, выглядят более рациональными, чем шумеры, язык отражает четкость их мышления. «Наиболее рациональным» народом Ближнего Востока они остаются до выхода на арену цивилизации западных семитов (угаритян, финикийцев, арамеев, евреев), создавших квазиалфавитное письмо. Однако было бы заблуждением считать их мышление строго рациональным. Образный, хотя и отошедший от шумерского рисуночного, характер клинописи свидетельствует о большой доли правополушарного мышления. «Рациональность» аккадцев относительна по сравнению с египтянами и шумерами. Мы бы рискнули предложить даже «коэффициент рациональности» (сознавая его неточность), исходя из соотношения числа знаков письменности. Тогда аккадцы выглядят примерно в 2,2 раза «рациональнее» египтян (330/730) и в 3 раза «рациональнее» шумеров эпохи создания письменности (330/1000). Их мышление пребывает примерно на уровне майя (330/300), чем и объясняются любопытные совпадения в культуре (интерес к астрономии и календарю, строительство зиккуратов и т. д.). (О языке и письменности староаккадской эпохи см. I. J. Gelb. Old Accadian Writing and Grammar, Chicago 1961 etc.).
В искусстве аккадской династии отражается идея обожествления царя, сохранилось идеализированное изображение головы царя из Ниневии, отождествляемое обычно с Саргоном. На стеле Нарам-Суэна обожествленный царь совершает поход во главе войска, он крупнее спутников, знаки его божественности – Солнце и Луна над его головой, украшенной рогами. Излюбленный мотив глиптики – могучий герой, сражающийся со львом. Однако даже по изображениям заметно, что царь никогда не поднимался на такую высоту почитания, как в Египте (ср. с палеткой Нармера, на которой огромный царь убивает врагов). В аккадское время важной частью печатей становится надпись, расположенная в ценнтре композиции. Композиция тяготеет к геральдической симметрии. Изображения несколько статичны, однако очень точно передают изображаемое (т. н. «реализм аккадского периода»). Изменяется и «фриз сражающихся», в него входят изображения богов, сюжеты народных сказаний. Возможно, что в искусстве отразился интерес к отдельной личности (мы не вдаемся в спор о том, была ли в древности «личность» в современном понимании этого слова), понятный в эпоху реформ и возвышения людей из низов. Печати принадлежат в основном новой администрации, выдвинувшейся при Саргоне.
Большинство надписей той эпохи, часто двуязычных, хозяйственного характера или сообщают о победах царей (см. D. R. Frayne. Sargonean and Gutian Inscriptiona. Toronto 1995). Литературным шедевром можно назвать староаккадское заклинание из Киша (I. J. Gelb. Sargonic Texts in the Ashmolean Museum, Oxford. Chicago. 1970. № 8), связанное с любовной магией и в чем-то предвосхищающее библейскую «Песнь песней».
Трудно переоценить значение староаккадского периода для аккадской цивилизации, впервые вступившей в эпоху расцвета. Именно тогда закладываются ее существенные особенности, сохраняющиеся на протяжении двух тысячелетий. Двуречье впервые было объединено, и это событие стало толчком для развития не только аккадской, но и шумерской культуры, вскоре вступившей в эпоху своего расцвета, но уже не могущей противостоять более жизнеспособной аккадской. Перемены в социальном плане проявились в усилении роли выходцев из низов, в экономике изменения по-прежнему незначительны, количество рабов невелико. Новые элементы утвердились в культуре, благополучно пережив последующую эпоху «шумерского ренессанса» и оказав на него свое влиние. Характерная черта новой цивилизации – ее воинственность оказывается «палкой о двух концах» и приводит к ее упадку (в середине нашего IV периода), но внутренняя сила этноса оказывается еще не раз способной к возрождению.