Социальная опора тиранов была достаточно узкой: они опирались, как правило, на вооруженную силу. Демос, хотя и получил некоторые выгоды от ослабления аристократии, не был заинтересован в долговременном правлении тиранов. Демос сам стремился принимать активное участие в управлении государством. Тираны обычно не проводили каких-либо значительных социальных преобразований, их меры ограничивались часто борьбой против роскоши и организацией религиозных празднеств. Тирания вообще не была свойственна полису, гражданской общине, и не случайно философ Аристотель считал ее наихудшей из «неправильных» форм правления. Значительная часть аристократии активно боролась с тиранами. Решительной противницей тирании была Спарта, которая способствовала свержению тиранов во многих греческих полисах. Тирания в Греции была достаточно распространенным, но не всеобщим явлением: многие полисы, особенно аграрные, избежали тирании. Тирания была «болезнью роста», переходным периодом, который в чем-то задержал, а в чем-то стимулировал социальное развитие греческого полиса.
Лекция 5
Спарта как тип полиса. Реформы Ликурга и своеобразие спартанских социальных институтов
Особое место среди греческих полисов занимала Спарта. Для многих поколений греков она была чем-то близким реальному воплощению идеального государства, и даже противники спартанского государственного устройства отдавали должное его цельности, устойчивости и эффективности.
Спарта (Лакедемон) была главным городом Лаконии, области в южном Пелопоннесе, которая охватывала плодороднейшую долину реки Эврот и прилегающие гористые местности. Дорийцы пришли в Лаконию, очевидно, в XI в. до н. э. и обосновались там, постепенно подчинив местное ахейское население. Полис Спарта образовался в результате объединения четырех поселений, впоследствии к ним присоединилось и пятое поселение — Амиклы. Порабощенное население спартанцы называли илотами по названию ахейского поселения Илос в южной Лаконии. Часть населения, периэки («живущие рядом»), была свободной, имела внутреннее самоуправление, но не имела прав гражданства.
К середине VIII в. до н. э. вся Лакония уже была подчинена, и Спарта вела войны с Аргосом за обладание пограничной областью Кинурией. В это время другие греческие полисы в значительной степени из-за нехватки земли стали активно выводить колонии за пределы Балканской Греции. Спарта основала лишь Тарент в южной Италии в конце VIII в. до н. э. (колонистами стали, согласно преданию, дети от смешанных браков спартанских женщин и неграждан), хотя в Спарте ощущался земельный голод и нарастали социальные противоречия, как и во всей Греции. Раздражители были теми же, но реакция оказалась иной: все силы Спарты были направлены на завоевание Мессении — соседней области на юго-западе Пелопоннеса. В результате I Мессенской войны (736 — 720 гт. до н. э.) Мессения была захвачена спартанцами, а ее население превращено в илотов. Век спустя, во второй половине VII в. до н. э., мессенцы восстали под предводительством Аристомена (II Мессенская война). Но несмотря на поддержку со стороны полисов Аркадии и Аргоса, мессенцы были вновь порабощены.
Мессенские войны потребовали мобилизации всех сил спартанского гражданства и послужили толчком к принятию «законов Ликурга», о которых до сих пор много спорят историки. Еще греческий историк римского времени Плутарх в биографии Ликурга писал: «О законодателе Ликурге невозможно сообщить ничего строго достоверного: и о его происхождении, и о путешествиях, и о кончине, а равно и о его законах, и об устройстве, которое он дал государству, существуют самые разноречивые рассказы. Но более всего расходятся сведения о том, в какую пору он жил». Сейчас невозможно выяснить, насколько реален его образ. Во всяком случае, с именем Ликурга связывались те изменения в законодательстве, которые сделали Спарту уникальным в Греции «гоплитским государством». Согласно традиции, Ликург получил в Дельфах оракул, предписывавший ему произвести преобразования. Эти реформы проводились, очевидно, в конце VII — первой половине VI в. до н. э.
Гражданский коллектив Спарты был преобразован в общину «равных» (гомеев). Было нарезано 9 тысяч примерно равных участков («клеров» — жребиев), каждый из которых должны были обрабатывать несколько семей илотов. Половина урожая должна была отдаваться спартанцу — владельцу (точнее — пользователю) клера. Мужчины-граждане становились воинами и только воинами. Любой другой вид деятельности для них стал немыслим. Обогащение сделалось невозможным, а само стремление к нему считалось постыдным. Жизнь спартанца регламентировалась от рождения до смерти. Должностные лица, а не родители решали, оставить ли в живых новорожденного с физическими недостатками, или умертвить его. Дети и подростки воспитывались в специальных группах — агелах, где их воспитатели и старшие сверстники (ирены) стремились привить им качества, необходимые истинному спартиату, — отвагу, ловкость, смелость, немногословие (лаконизм).